Ледяной Сфинкс
Шрифт:
А ведь многие справедливо полагали, что, послушайся мы его совета, шхуна давно повернула бы к северу и экипажу не пришлось бы топтаться на этом айсберге, ставшем ему последним пристанищем. Немалая ответственность лежала и на мне — ведь это я рьяно ратовал за продолжение экспедиции… Теперь же я боялся даже подумать об ожидающей меня каре.
Наконец на палубе показался лейтенант, а за ним — Хирн. Каким-то чудом в том месте трюма, где находился мятежный гарпунщик, уцелели и переборки, и обшивка.
Хирн покинул шхуну и присоединился к товарищам, не произнеся ни слова, и о нем можно было забыть.
Примерно к шести часам утра туман рассеялся, что было вызвано довольно резким понижением температуры. На смену туману пришло обледенение — частое явление в высоких широтах. Теперь мы могли определить размеры ледяной горы, к которой прилипли, как мухи к сахарной голове. Шхуна казалась снизу не больше утлого ялика…
Айсберг имел триста— четыреста саженей в окружности и сто тридцать — сто сорок футов в высоту [105] . Подводная его часть должна была быть в четыре-пять раз внушительнее [106] , и весь айсберг весил, стало быть, миллионы тонн. Произошло же с нами следующее: более теплая вода подмыла основание айсберга и центр его тяжести стал смещаться, так что в результате дно стало верхушкой и наоборот. При этом «Халбрейн» была подхвачена как бы мощным рычагом. Айсберги частенько кувыркаются таким образом в полярных морях, и в этом состоит главная опасность для приближающихся к ним кораблей.
105
В 1854 году в Атлантике под 44° южной широты и 28° западной долготы был встречен айсберг высотой 90 м, а в ноябре 1904 г. у Фолклендских островов моряки шхуны «Зенита» определили высоту приближающейся к ним ледяной горы в 450 м
106
Таким образом, подводная часть описываемого Ж. Верном айсберга уходила в глубину океана метров на 200 (при высоте надводной части около 40 м), так что опасения Джорлинга относительно нового переворачивания ледяной горы «в любую минуту» явно несостоятельны
Наша шхуна застряла в расселине на западной стороне айсберга, накренившись на правый борт, с приподнятой кормой и опущенным носом. Мы боялись, что при малейшем толчке она заскользит по склону вниз. На правом борту лопнула обшивка, а в фальшборте зияла трещина длиною в несколько саженей. Камбуз, закрепленный перед фок-мачтой, сорвался и съехал ко входу в рубку. Дверь рубки, по сторонам от которой помещались каюты капитана и старшего помощника, слетела с петель. Стеньга и топсель свалились вниз, оборвав бакштаги. Осколки рей и рангоутов, клочья парусов, бочки, ящики и прочий мусор качались на волнах под айсбергом.
Самое тревожное в нашем положении заключалось в том, что одна из двух шлюпок «Халбрейн» — та, что крепилась над правым боргом, — была раздавлена и у нас осталась всего одна — правда, большего размера. Первым делом нам предстояло спасти именно ее.
Осмотр шхуны показал, что мачты остались невредимы и могли бы нести паруса. Однако как спустить шхуну на воду?.. Наш корабль находился в положении только что построенного судна на верфи, вот только стапели располагались слишком высоко над водой…
Убедившись, что капитан, старший помощник и боцман остались одни, я тут же задал им этот вопрос.
— Операция будет очень рискованной, тут не поспоришь, — отвечал Джэм Уэст, — однако без нее не обойтись, так что придется браться за дело. Думаю, надо будет прорубить что-то вроде русла до самого моря…
— И не медля ни дня…— добавил Лен Гай.
— Слышите, боцман? — подхватил Джэм Уэст. — Сегодня же за работу!
— Слышу. Только одно замечание, если позволите, капитан…
— Какое же?
— Прежде чем начать, осмотрим корпус корабля, убедимся, велики ли повреждения и можно ли их устранить. К чему спускать на воду дырявый корабль? Чтобы он немедленно затонул?
Предложение боцмана было признано разумным.
Туман совершенно рассеялся, и солнце осветило восточную сторону айсберга, откуда было видно обширное пространство моря. С этой стороны склон представлял собой не отвесную скользкую стенку, где некуда пристроить ногу, а был усеян уступами разных размеров и очертаний, так что здесь можно было разбить временный лагерь. Однако приходилось быть все время настороже: сверху в любую минуту могли обрушиться ледяные глыбы, потревоженные малейшим толчком. За утро не одна такая глыба срывалась в море с оглушительным грохотом.
У нас сложилось впечатление, что айсберг прочно плывет на новом основании. Если новый центр тяжести ниже ватерлинии, то можно не опасаться очередного кульбита [107] .
С момента катастрофы мне ни разу не довелось перемолвиться словечком с Дирком Петерсом. Однако он подал голос при перекличке, поэтому я знал хотя бы, что его нет в числе жертв. Вскоре я увидел его — он неподвижно стоял на узенькой ледяной ступеньке, и читатель догадывается, куда был устремлен его взор…
107
Кульбит — в акробатике переворот, то есть перекат вперед с опорой на руки, причем голова прижата к груди
Капитан, старший помощник, боцман, старшины Харди и Мартин Холт, а также я поднялись к шхуне, чтобы тщательно ее осмотреть. Левый борт предстал нашему взору целиком, ибо шхуна накренилась на противоположный бок, и с той стороны пришлось разбивать лед, чтобы добраться до киля и удостовериться, что от пристального осмотра не укрылась ни одна деталь обшивки.
Осмотр продолжался два часа. Итог был следующим: повреждения оказались незначительными и вполне устранимыми. От удара лопнули доски обшивки, обнажив нагели [108] . Однако внутренние шпангоуты оказались невредимы. Наш корабль, построенный специально для плавания в полярных широтах, устоял там, где многие другие, сколоченные на скорую руку, рассыпались бы в одно мгновение. Правда, руль выскользнул из железной окантовки, но и это было поправимо.
108
Нагель — деревянный или металлический стержень, применяемый для скрепления частей деревянных конструкций, в том числе и деревянных судов
Повреждения оказались менее серьезными, чем мы опасались. Мы воспрянули духом. Да, воспрянули — однако сможем ли мы спустить наш корабль на воду?..
После завтрака матросам было поручено выдолбить покатый спуск, по которому «Халбрейн» смогла бы соскользнуть в воду Мы молили Небо, чтобы эта операция увенчалась успехом, ибо разве можно было без ужаса помыслить о том, чтобы дожидаться на этой плавучей горе, уносимой неведомо куда, антарктической зимы? С наступлением зимы всех нас постигнет самая мучительная из смертей — смерть от холода…
Внезапно Дирк Петерс, отошедший от остальных шагов на сто и изучавший горизонт на юге и востоке, крикнул:
— Стоим!
«Стоим»? Что имел в виду метис? Дрейф нашего айсберга внезапно прекратился?
— А ведь верно! — воскликнул боцман. — Айсберг замер, а может, он и не двигался с тех пор, как проделал свой кульбит…
— Как?! — вскричал я. — Неужто стоим?
— Именно, — отвечал боцман, — и вот вам доказательство: остальные айсберги движутся, оставляя нас в кильватере.