Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
И, как выяснилось, надеялся не зря: вышедшая на его звонок девушка – та же самая Марина, которая открыла ему дверь при первом посещении коттеджа, – сообщила, что Учитель дома. Она провела его в гостиную и предложила немного подождать.
Впрочем, ждать Гурову практически не пришлось: не успел он сесть, как в гостиную стремительно вошел Угланов.
– Рад вас видеть, Лев Иванович! – воскликнул он. – Тут кругом одни несчастья! Мало того, что стреляли в Аркадия Кузьмича, так еще и Павла Петровича убили! Скажите, вам удалось продвинуться в вашем расследовании? Удалось найти убийц?
– Да,
Лицо «учителя Святослава» побледнело и осунулось.
– Вы что, продолжаете меня подозревать в этом преступлении?! – воскликнул он. – Но мы ведь в тот же вечер выяснили, что меня там не было и не могло быть!
– Я вас и не подозреваю, – спокойно произнес Гуров, – просто отрабатываю одну версию. Так я могу осмотреть оружейный шкаф?
– Конечно, можете! – ответил хозяин. – У меня от вас секретов нет! – И широким жестом пригласил сыщика в дом.
Они поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в кабинет. Здесь Угланов отпер стальной шкаф, и перед Гуровым предстали стоящие в гнездах четыре охотничьих ружья. Сыщик по очереди вынул их, осмотрел затворы, приклады… Особенно его интересовали спусковые скобы ружей. Он достал из кармана заготовленные пакеты, вытащил из каждого ватку и по очереди провел ею по скобе каждого ружья – вначале «беретты», которой пользовался сам Угланов, а потом двух старых ружей. Затем опустил ватки в пакеты и пометил их, поместив туда бумажки с соответствующими надписями.
– Так, тут я увидел все, что хотел, – заявил он, опустив в гнездо последнее ружье – «тулку», с которой ходил на охоту Никита Лымарев. – Теперь мне хотелось бы взглянуть на вашу амуницию: патронташ, куртку и ботинки.
– И ботинки тоже? – удивился Угланов. – Ну, если так надо… Патронташ вот висит, смотрите. А за остальным идемте в гардеробную.
Гуров повертел в руках патронташ, и они спустились вниз. В гардеробной, квадратной комнате без окон, Угланов открыл один за другим все четыре шкафа и продемонстрировал Гурову их содержимое: пальто и куртки его и учеников, а также курточки и шубки живущих в коттедже девушек.
– Вот, смотрите, изучайте, – несколько нервно произнес он.
Гуров и здесь проделал ту же операцию: вынул из пакетика с фамилией «Угланов» ватку, провел ею по пуговицам куртки, в которой ходил на охоту хозяин коттеджа, и вернул ее в пакетик. То же самое сделал и с пакетиками, на которых были нанесены фамилии углановских учеников – Лымарева и Синельникова. После чего заявил, что больше ему ничего не надо, и направился к выходу.
– Но вы, по крайней мере, сообщите мне, каковы будут результаты вашей… эээ… проверки? – спросил Угланов, провожая гостя.
– Обязательно сообщу, – пообещал Гуров.
Когда он вышел от Угланова, уже совсем стемнело. «Пожалуй, охота сегодня уже закончилась, – подумал Лев, – и если мой следующий фигурант и ходил на охоту, то должен был уже вернуться». И направился к дому банкира Иннокентия Суржикова.
Он угадал: в доме, на первом этаже, светились окна, и на звонок сразу откликнулся голос хозяина, донесшийся из домофона:
– А, это вы, Лев Иванович! Рад вас видеть, проходите!
Калитка распахнулась, и Гуров вошел во двор, а затем проследовал в дом. Банкир ждал его на пороге. В руках он держал бутылку джина.
– Войди скорее, усталый путник, здесь тебя ждет кров и огонь очага, стакан пунша и дружеская беседа! – провозгласил банкир.
– Первый раз слышу, чтобы пунш готовили из джина, – заметил Гуров, проходя вместе с хозяином в гостиную.
– Ну, это у меня так, к слову пришлось, – заметил Суржиков. – Просто цитата из старой английской книжки. Хотя это, как вы справедливо заметили, и не похоже на пунш, я осмелюсь предложить. Не откажетесь?
– Не откажусь, – ответил Гуров. – Я нынче нигде от выпивки не отказываюсь. Начал с Григорием Гавриловичем, с вами продолжу… Только сначала все-таки проделаю одну необходимую операцию. Хочу осмотреть вашу берданку, с которой вы на охоту ходите. Не возражаете?
– Эге, а вы, я вижу, продолжаете числить меня среди подозреваемых! – внимательно посмотрел на него Суржиков. – Не ожидал.
– Да не числю я вас в этом списке, – заявил Гуров. – Просто хочу подчистить тылы, исключить все возможности, кроме одной. Так можно осмотреть ружье?
– Ну, разумеется, дорогой Лев Иванович! – воскликнул банкир. – Идемте, я вам его покажу.
Пройдя в кабинет, он открыл шкаф, и Гуров увидел строгие обводы «золингена». Он взял ружье, затем вынул из кармана последний оставшийся у него пакет, из него ватку, и проделал ту же операцию, что и в доме Угланова: провел ваткой по спусковой скобе, затвору – опустил слегка потемневший клочок ваты обратно в пакет. Пакет пометил и снова спрятал в карман.
– Ну, вот и все, – сказал он, возвращая хозяину оружие. – Теперь можем и выпить. Если, конечно, не откажетесь от приглашения, видя такое недоверие с моей стороны.
– Я своих приглашений назад не беру! – твердо заявил банкир и взмахом руки пригласил Гурова в гостиную.
Там они расположились в удобных глубоких креслах вокруг стола, и Суржиков щедро наполнил стакан сыщика жидкостью, пахнувшей можжевельником.
– Ну что, судя по вашему настроению, дела идут успешно? – спросил он, сделав порядочный глоток. – Вы уже нашли убийц нашего друга по охоте Павла Петровича?
– Угадали, я их нашел, – ответил Гуров.
– А заодно и узнали много любопытного о самом погибшем… – добавил банкир.
– Я вижу, вам известно гораздо больше, чем можно предположить, – заметил Лев. – И вы никогда не выдаете всю информацию, которой владеете. В прошлый раз вы просветили меня насчет Аркадия Тонких. Я стал проверять вашу версию – и она подтвердилась.
– А, вы нашли людей, которых разорил наш меткий стрелок! – воскликнул банкир.
– Нет, впрямую я таких людей не нашел, – поправил его Гуров. – Ведь в уголовных делах не говорится, что обвиняемый чист как стеклышко и дело сфабриковано. Но кое о чем догадаться было можно. И это «кое-что» сходилось с тем, о чем вы рассказывали. А теперь вы намекаете, что вам многое известно и о Павле Петелине. Не скрывайте, поделитесь своей тайной.