Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
«Пожалуй, попробую я повидаться с самим Тонких, раз он пришел в сознание, – подумал Гуров. – Может, он расскажет, кого видел на озере». Он снял трубку и позвонил в клинику, в которой лежал следователь. Не сразу, но ему удалось дозвониться до лечащего врача. Тот сообщил, что как раз сегодня утром пациент первый раз заговорил.
– У него уже побывали коллеги по работе, – сообщил врач. – Если вы тоже с его работы, то, может, отложите свой визит до завтра? На сегодня ему контактов, пожалуй, хватит…
– Нет, я не с его работы, – ответил Гуров. – Я оперативник,
– Ладно, подъезжайте, поговорите с ним, – разрешил врач. – Только недолго. И не волнуйте раненого, ему вредно волноваться.
Гуров заверил, что волновать Аркадия Тонких не собирается, после чего покинул здание МВД и отправился в больницу. Дежурный администратор направила его на второй этаж, в отделение реанимации. Здесь сыщика встретил лечащий врач и проводил к следователю.
Аркадий Тонких лежал в отдельной палате, оборудованной по последнему слову техники. Изголовье его кровати окружали различные медицинские приборы, которые следили за состоянием больного, из капельницы в вену поступала какая-то жидкость.
Когда Гуров вошел в палату, Тонких открыл глаза.
– А, коллега-правоохранитель! – слабым голосом приветствовал он сыщика. – Что, приехали рассказать о своих успехах на охоте? Много уток без меня настреляли?
– Ни одной, – ответил Гуров, садясь на стул возле койки. – Все больше за преступником гоняюсь, который в вас стрелял.
– Ну, и как успехи? Поймали злодея?
– Увы, нет, – покачал головой Гуров. – Зато вчера поймали банду, которая убила Павла Петелина.
– Да что вы говорите?! – оживился Тонких. – Пашку убили? И кто? Как? Расскажите подробно!
Гуров не стал отнекиваться и рассказал об убийстве Петелина, а также о том, что при расследовании вскрылась его неблаговидная деятельность.
– Так я и думал, что с Пашкой что-то нечисто! – удовлетворенно заключил следователь. – Чуял я, что никакой он не предприниматель. Даже мысль была им заняться, да все руки не доходили. Значит, его собственные подельники и порешили? Туда ему и дорога! А что, деньги уже нашли?
– Какие деньги? – не сразу понял Гуров.
– Ну, как «какие»? Которые братва у него забрала. Сколько, вы говорите, там было – миллион? Нашли его?
– Я, если честно, не интересовался, – признался Гуров. – Это дело ведут полковник Крячко и капитан Муравьев. Люди они грамотные, опытные, думаю, все найдут.
– Я бы не стал этим вашим полковникам и капитанам особо доверять, – заявил Тонких. – Опыт – опытом, а миллион – сумма хорошая. Самому надо проследить, чтобы он был оприходован.
– Я прослежу, – пообещал Гуров, не обращая внимания на выпад следователя против его закадычного друга Стаса Крячко. – Я, собственно, что зашел? Вы тогда, сразу как вас ранили, сказали что-то вроде: «Я его узнал». И еще: «Это он, точно он». Я запомнил и все надеялся, что эти ваши слова очень помогут следствию. Может, вы узнали того, кто хотел вас убить?
– Зря надеялись, – усмехнулся следователь. –
– Но ведь вы кого-то видели?
– Да, видел человека на том берегу озера. Он был одет в черную куртку, в руках держал ружье. И это он стрелял в меня…
– Так вы его узнали?
– Тогда мне показалось, что узнал. Но это был просто бред раненого человека, не стоит обращать внимания.
Гуров искоса взглянул на следователя и внезапно спросил:
– А вы случайно увидели не предпринимателя Алексея Мещерякова?
– Что?! – воскликнул Тонких и попытался сесть на кровати. Тотчас же один из приборов, провод от которого был присоединен к запястью следователя, издал тревожный писк, на пульте замигал красный огонек.
– Откуда… откуда вы знаете?! – спросил он. Лицо его на глазах бледнело.
В палату вбежал лечащий врач, за ним спешила медсестра. Гуров понял, что свидание с раненым окончено, и встал.
– Людям иногда кажется, что они видят мертвых, – заметил он на прощание. – В этом нет ничего особенного.
Впрочем, он не был уверен, что Аркадий Тонких его слышит.
Глава 27
Домой он так и не заехал. Позвонил по мобильнику жены, но она не отзывалась. Тогда он позвонил в театр, и помощник режиссера сообщил, что сейчас идет репетиция, и Мария Гурова в ней занята, освободится не раньше, чем через два часа. Больше никаких особых дел дома и вообще в Москве у него не было, и Гуров отправился обратно в Ключи.
По дороге он размышлял о своем свидании со следователем и вообще обо всем, что произошло за последние сутки в Москве, что он услышал и узнал. Что-то такое было, что он не оценил, на что не обратил внимания. Что-то важное, какая-то деталь. Она сидела, как заноза, и не давала успокоиться. Но что? Может, рассказ Иголкина о его пребывании в Ключах? Или испуг Тонких, когда Гуров назвал фамилию покойного Мещерякова? А может, сообщение Ожогина об оружии, из которого был убит Петелин?
Чувство, что он пропустил что-то важное, стало таким острым, что Гуров не выдержал, съехал на обочину, достал блокнот и принялся его перелистывать.
Итак, Петелин был застрелен из винтовки марки «маузер». А у Алдонина, вожака банды, был новенький «смит-и-вессон», с которым он не захотел расстаться. Это? Нет, при чем здесь оружие? Ведь в Тонких стреляли из самодельной нарезной винтовки, переделанной из охотничьего ружья. Тогда что?
Он листал и перелистывал блокнот. Остановился на записях, посвященных трем людям, дела которых Тонких вел в прошлые годы, – Стражникову, Костенко и Мещерякову. Внимательно перечитал фамилии свидетелей, проходивших по их делам, родственников. Чувствовал – заноза, которая его беспокоила, скрывается где-то здесь. «Ладно, потом соображу, – наконец решил он. – Главное, знаю, где искать». Такое с ним уже бывало, и Лев знал, что самое важное – это определить круг поисков. Так сказать, очертить угол стога, в котором скрывалась иголка. Если угол очерчен правильно, есть шанс найти иголку.