Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
Кафе «Сказка» было очень среднего уровня. Но, возможно, в Орехове оно и считалось одним из лучших. Правда, обстановка внутри действительно была уютной. Зал декорирован в морской тематике, по углам расставлены аквариумы с живыми рыбками. Все, правда, выполнено на довольно кустарном уровне, но выглядело мило. Во всяком случае, для молоденьких девушек, не избалованных столичными изысками. Не зная, какой именно угол Олеся имела в виду, Гуров присел за дальний. Положив на стол планшет, он заказал две чашки кофе и пирожки и принялся ждать Олесю.
Сильные морозы
Захарчук не являлся обладателем отдельно стоящего особняка – он проживал в квартире двенадцатиэтажного дома, которых в Орехове насчитывалось всего три. Квартира была очень просторной, из четырех комнат и холлов, и достаточно высокий судья терялся в этих анфиладах, а никогда не отличавшийся мелкими габаритами Станислав Крячко ощущал себя муравьем, оставшимся в пустом муравейнике.
Судья, казалось, был рад визиту Крячко, который предупредил о нем звонком на домашний телефон Захарчука. Но при этом, как ветеран судебных процессов, держался немного настороженно, стараясь уловить, что нужно полковнику Главного управления МВД в их городе. Он был высок, сухопар и полностью сед. В расшитом золотыми нитками шелковом халате, напоминал европейского аристократа трехсотлетней давности, а длинная трость с блестящим набалдашником довершала это сходство.
– Меня интересует Вячеслав Неделин, – с ходу начал Крячко, опускаясь в стилизованное под старину кресло. – Вам знаком такой человек?
– Конечно, это мой бывший студент, ныне аспирант, – кивнул Захарчук.
– Что вы можете о нем сказать?
Захарчук скользнул взглядом по лицу Крячко, пытаясь понять, с чем связаны эти вопросы, и уклончиво ответил:
– Вполне нормальный молодой человек, талантливый юрист.
– Талантливый? – живо ухватился Крячко за это слово. – А в чем это выражается? Чем занимается гражданин? Какие процессы выигрывал?
– Молодой человек, – слегка улыбнувшись, церемонно произнес судья. – Если вы мне скажете, чем вызваны ваши вопросы, думаю, мне гораздо легче будет дать вам связный ответ по интересующей вас теме. Иначе, ей-богу, это будут просто общие фразы.
– Да ничем особенным, – небрежно произнес Крячко. – Убили его, вот и интересуемся – кто бы это мог быть? Вы случайно не знаете?
Лицо судьи застыло. Несколько секунд он сидел неподвижно, потом резко спросил:
– Где это произошло?
– В Москве, почти три месяца назад. Вы, кстати, когда с ним последний раз виделись?
Судья откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, будто что-то подсчитывая.
– Да примерно
– Расскажите поподробнее. Где вы с ним виделись, кто назначил встречу?
– Да никто не назначал. Вячеслав сам подошел ко мне после завершения процесса, когда я направлялся домой. Заговорил о своей диссертации, он хотел закончить ее и летом защититься. Я давно ему настоятельно рекомендовал сделать это как можно скорее, а он, знаете, влюбился, ну, и повело его в обратную от учебы сторону. – Судья с пониманием улыбнулся, словно вспоминая собственные молодые годы.
– Николай Арсеньевич, у нас есть основания полагать, что эта самая диссертация могла стать причиной его смерти. Поэтому очень вас прошу рассказать о ней поподробнее.
– Не может быть! Как? – воскликнул Захарчук и даже стал подниматься с кресла. – Ведь Долгунов арестован!
Крячко внимательно посмотрел на него и спросил:
– Кто такой Долгунов? Вы, помнится, упоминали эту фамилию в связи с каким-то процессом?
– Да, да, но… Нет, это невозможно! Этого не может быть, здесь что-то другое! Ну конечно, он же не одно только это дело изучал! И потом, возможно…
Захарчук окончательно разволновался. Сидеть спокойно ему уже было невмоготу, и он заходил по комнате, опираясь на свою трость и оглушая пространство громкими тяжелыми ударами, которые с трудом смягчал на полу красный ковер с толстым ворсом.
Крячко, молча следивший за ним взглядом, напомнил о себе, окликнув Захарчука:
– Николай Арсеньевич! – Судья замер посередине комнаты и обернулся. – Что ж вы в одиночку-то маетесь? Поделитесь своими мыслями, глядишь, вместе чего-нибудь да смикитим!
– Да-да. – Захарчук вернулся в кресло и оперся руками на свою трость, положив на них подбородок. – Вы вот интересовались диссертацией. Так вот, Вячеслав просил меня рекомендовать ему какие-нибудь дела для разбора. И я, чтобы не ходить далеко, посоветовал изучить процесс, который только что был закончен.
– По делу Долгунова? – уточнил Крячко.
– Да, именно. Он как раз подходил по теме! Вячеслав поблагодарил меня и сказал, что непременно ознакомится с ним. А потом… Потом предложил меня подвезти, но я отказался, потому что люблю пройтись пешком. В моей жизни и так мало движения, вот я и стараюсь хотя бы создать его иллюзию. На этом мы с ним и расстались, и с тех пор я не видел Вячеслава. Но я не понимаю, для чего он поехал в Москву, все фигуранты дела Долгунова живут здесь! Да ему и встречаться с ними не надо было, в протоколе дела все отражено.
– А что за тема его диссертации? Что он исследовал?
– Если вкратце, то тема была посвящена лжесвидетельству и тому, как оно может повлиять на исход процесса. Тема длинная, в три строчки, там еще кое-какие аспекты затрагивались, но в основном по лжесвидетельству.
– И дело Долгунова, значит, под нее попадало?
– Идеально! Там как раз исход решило именно лжесвидетельство! Несмотря на хорошее начало, вся работа адвоката пошла прахом, и я лично дал Долгунову восемь лет!
– А вы считаете, это было справедливо? То есть Долгунов действительно был виновен в своем преступлении?