Ледяной укус
Шрифт:
Я вздрогнул от её имени, но не потеряла концентрацию. Она, возможно, не была лучшей, но у девочки были бесспорные навыки. Она выбросила залп волшебных искр, которые сожгли стрелы. Воздух пылал, как День независимости США … это ознаменовало сражение против корыстной ведьмы.
Я огляделась. Где же Пейдж? Учитывая все обстоятельства, магию, это была её борьба. Она должна была быть там сейчас, сражаться с волшебством, что мы не могли.
Другое подразделение гномов вышло вперёд, перепрыгивая сеть виноградных лоз, замаскированных землёй, под ногами у Мэллори.
Она раздражённо посмотрела.
Я была удивлена внешностью Мэллори, но та эмоция бледнела по сравнению с шоком, который я чувствовала сейчас, и что она сделала затем. Без любого предупреждения для гномов и без любого очевидного намёка на раскаяние, она выбросила магический шар, который отбросил гномов назад, словно тряпичных кукол. Они падали на землю, очевидно, без сознания, если не хуже.
И она не останавливалась ни на секунду. Она бросала шар за шаром, пока не выжгла вокруг себя окружность двадцати футов.
Наше время сделать ход. Я взглянула на Этана, он кивнул. С мечами в руках мы вышли из-за деревьев и вступили в сражение.
— Мэллори Кармайкл! — позвала я. — Прекрати немедленно!
Она закатила глаза с эгоистичным высокомерием подростка-садиста.
— Прочь с дороги, Мерит. Или принеси мне Малефициум, и мы все сможем уйти как одна большая счастливая семья. Я же знаю, что ты не хочешь, чтобы кто-то пострадал.
Она была права, но и я не собиралась отдавать ей книгу в обмен на сохранение жизней. Она и так уже отбросила в сторону дюжину гномов, как будто они были не более, чем опавшие листья.
С другой стороны, если она хотела, чтобы я принесла Малефициум ей, возможно, она не знала точно, где находится книга. Мы должны воспользоваться этим. Я остановилась, давая время гномам перегруппироваться немного.
— Мы уже говорили об этом, — сказала я. — Твоя магия — зло. Ты подвергла сверхсущества и людей опасности, нанесла ущерб городу Чикаго, но ничего не добилась. Брось это, мы можем все вернуться к нашим жизням.
— Ты знаешь, что я не могу сделать этого, — ответила она, и тогда я увидела это — сожаление в её глазах. Она знала — то, что она делала, было неправильным, но продолжала, не могла остановиться. Даже несмотря на повреждения, она колдовала и будет продолжать.
— Эта книга ничем не поможет, — умоляла я. — Будет только хуже.
— В самом деле? Но тебе ведь помогло. Ты получила Этана обратно.
Она была одновременно права и неправа.
— Я рада, что он вернулся, но ты не делала ни для меня, ни ради него. Ты использовала его, чтобы получить то, что хочешь — и ты использовала меня, чтобы украсть его прах из хранилища. Если бы он знал, что разрушенный город стал стоимостью его воскрешения, он бы не заплатил такую цену.
— Не надо так драматизировать.
— Мне не стоит драматизировать? Это не я приземлилась в Небраске, чтобы украсть что-то, что не принадлежит мне.
— Ты хотя бы имеешь представление, что я чувствую? Что я чувствую
Единственная вещь, которая мне поможет — уравновесить волшебство в мире.
Я видела боль, запечатленную на её лице. И из-за этой боли и Этан кричал, упав на колени и сжимая голову руками.
Они были связаны. Связаны, так или иначе, в результате её волшебства, и не было ничего, что я могла сделать, чтобы остановить это. Моё сердце пропустило удар, наблюдая за ним в муках, понимая, что я была беспомощна, даже стоило мне вмешаться. Но я была в силах собрать свою храбрость, чтоб осадит её — я шагнула вперёд.
— Это пора закончить, Мэллори, — я начала двигаться с катаной наготове. — Ты получишь Малефициум только через мой труп.
Она оглянулась назад на Этана, и поджав секунду, я приблизилась к ней, чтоб она фактически увидела последствия и значения собственных действий.
Но я была вдвойне неправа. Она не смотрела на Этана … она смотрела на Кита, гнома в ужасающих штанах.
Она послала новую магическую сферу в него. Он закричал от шока волшебного действия, но потом замер на мгновение.
Мы наблюдали в ужасе, и поняли, что Мэллори не хотела убивать или даже шокировать его.
Она хотела превратить его.
Кит начал растягиваться и расширяться. Его плечи расширились, и его руки превратились в ветви дерева. Его туловище утроилось, и его ноги удлинились, пока его голова не поднялась над нами до ужасающих пропорций: от улыбающегося гнома два фута высотой он стал громыхающимся животным двадцать футов высотой. Он посмотрел вниз на меня и усмехнулся угрожающе через зубы размера с домино, и это была далеко не приятная улыбка.
Мэл не просто сделала его более крупным; она сделала его более сильным.
— О, это просто невозможно, — прошептала я.
Я подавила страх, заняла защитную позицию и подняла свой меч, готовясь к сражению.
Кит кинулся ко мне, руки простирались, как будто он хотел сильно ударить меня об землю. Гномы, возможно, были маленькими в своём первоначальном размере, но он был просто огромный.
Я чувствовала себя несчастной из-за того, что мне приходилось драться с ним; он не хотел нападать на меня, Мэллори превратила его в монстра. Тогда я попробовала другую тактику. Не требовалось большого усилия бегать вокруг и не попасться ему. Хотя я уверена, что вид был смешным — вампир с мечом, преследуемый вокруг поля садовым гномом двадцати футов высотой — я надеялась вымотать его, чтобы он не мог нанести реальный вред.
Тодд был более оптимистичным.
— Кит, прекрати это! — Тодд бежал перед ним, помахивая оружием. — Остановите её.
Эта девочка находится на вашей стороне. Вы не хотите причинять ей боль.
Я немедленно простила Тодду за удар по голени. Но Кит не помнил Тодда или вообще жизни перед столкновением с Мэллори. Его глаза — огромные и прикрытые его гигантской белой кепкой — были пусты. Не столько ошеломлённые, но и абсолютно лишённые эмоций или воспоминаний, какоголибо интеллекта вообще.