Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
Мои руки переместились к ремню его брюк. Я даже мысленно отругала себя за то, что вдруг стала настолько примитивной, и за то, что подрагивающими от возбуждения ладонями касаюсь его…
— Лея, — он окликнул меня. Чуть хрипло, чувственно. И притянул к себе, запустив пятерню в волосы. — Смотри мне в глаза, — просил Теон, — и не останавливайся.
У меня хватило сил только на то, чтобы молча кивнуть. Я жадно смотрела на мотта и видела, как от моих ласк искажаются его черты, как он напрягается и шумно выдыхает.
Он то подавался
Благодаря той откровенной позе, в которой все это время у камина я провела верхом на Теоне, платье давным-давно задралось до середины берда. Как же вовремя…
Я хотела его. Прямо здесь и сейчас. Не снимая одежды. Не разрывая взглядов.
Еще несколько движений вдоль возбужденного и — я прикусила губу от нетерпения — такого твердого мотта, что я не выдержала… И направила его в себя.
Когда-то я стеснялась своей неопытности, а теперь, рядом с ним, поняла, что тот язык, на котором мы сейчас объясняемся, не зря называют древним… Я откуда-то знала, что нужно делать и для удовольствия мотта, и для своего.
Требовательность Теона, когда он сминал мое тело будто я из воска, а не плоти, чередовалась с неподдельной нежностью. И одно только это почти довело меня до пика.
Позже он все-таки снял с меня одежду, и каким-то образом угадав сокровенное желание, уложил меня на ковер и оказался сверху.
Последней мыслью, прежде чем меня окончательно захлестнуло ощущение предельного удовольствия — было то, что я должна запомнить эту ночь.
Должна и точка.
Потому что на его условия я не согласна. И очень скоро мне придется нанести лекарство на свое кровоточащее сердце.
«Разбежаться, взлететь…»
Шепот, знакомый и такой живой, будто со мной говорил настоящий человек, настойчиво повторял одно и тоже.
«Разбежаться, взлететь!»
Это она, девушка из моих видений. Юный, мелодичный голос я узнала легко. И окончательно пробудилась после того, как осознала, что раз я ее слышу, значит до меня добрался миррор.
Разлепила уставшие глаза, понимая, что сейчас далеко не утро. По ощущениям, я проспала часа два — значит сейчас далеко за полночь.
Надо найти Искру и покинуть форт. А вот на того, кто мирно спит за моей спиной лучше не оборачиваться. Я знала, что именно нужно сделать: высвободится из объятий мотта, тихо одеться и призвать крылья, чтобы выбраться из запертого зала, отыскать кошку и уйти.
Сердце стучало сильно, болезненно, и было против моего побега. Против того, чтобы я собственными руками воплотила слова провидца в жизнь.
«Утёссс….»
В голове снова раздался девичий голос, и если, находясь в полусонном состоянии я допускала, что проклятый колодец может посылать мне странные сигналы, то слышать такое будучи в сознании было жутко. И это еще мягко говоря!
«Ты же хочешь знать, кто он такой…»
А вот это уже совсем не смешно. Я поежилась от мысли, что
Что ж, возможно сегодня мне лучше остаться здесь?.. Уверена, что утром все пройдет. Исчезнет и сотрется из памяти, как дурной сон.
Или я могу справиться с губительным голосом в голове? Воспринимать все это как всего лишь звук, шум.
«Его секреты. Самые темные. Все-все. Хранит Ледяной Утес.»
Нет, не могу. Тряхнула головой, будто это поможет избавиться от чужого карканья, что раздражает слух. И следа не осталось от нежного девичьего голоса. Теперь со мной общался миррор. Я знала… чувствовала, что он пытается заманить меня. Но почему на Ледяной Утес?
Кроме башни и руин там нет ничего, а к колодцу я не подойду даже на пушечный выстрел.
«И твои секреты, сенсария, он тоже хранит. Спеши…»
Сенсария? Так меня называла гончая! Черные воды наверняка выбрали это воспоминание специально. Чтобы я откликнулась на провокацию, чтобы попалась в ловушку.
«Дай волю крыльям, сенсария!»
Без моего желания, или же намерения, только по одному лишь приказу голоса в моей голове, за спиной растянулись теплые белые полотна… О, нет!
Испуганно втянула воздух… Свежий, тяжелый, солоноватый, будто я стою на высоком, рваном и каменистом обрыве у Ледяного Моря, и распахнула глаза.
Но ведь я только что лежала у камина, под боком у мотта… А теперь стою на короткой зеленой траве перед пенистым и беспокойным морем. Справа от меня, вдалеке, черной кучей лежат обломки башни. Позади лес, в котором я нашла Искру.
Сморгнула подступающие слезы, судорожно думая, как выпутаться. Как я вообще здесь оказалась? Теон не мог не почувствовать внезапно появившихся крыльев у меня за спиной. В лучшем случае его бы просто от меня отбросило… Или нет?
Его рука, невидимая зрению, все еще была у меня на теле. Теплая, сильная. И я держалась за нее своей взмокшей ладонью.
Не двигаясь и почти не дыша, я смиренно ожидала, что же произойдет дальше. В голову даже пришла успокаивающая мысль о том, что это сонный паралич. Такое случается из-за предельной усталости, и в результате человек испытывает самые различные галлюцинации. Это могут быть звуки, места, картинки… Когда тело спит, а мозг остается активным.
Под ногами тут же вспыхнул прямоугольный и гладкий, будто покрытый стеклом, камень. Точно такой же, как со дна миррора. Внутри меня вспыхнули одновременно и страх, и интерес. А еще уверенность в том, что это сон. Ну, или что-то максимально близкое ко сну. Потому что на берегу Ледяного Моря я была достаточное количество раз, чтобы знать — таких камней здесь точно не было.