Ледяной венец. Брак по принуждению
Шрифт:
Скарлетт статусом не вышла для ужина? Что же, у меня для всех новости куда ужаснее… Не будь крыльев, меня бы на пушечный выстрел не подпустили не то, что на роль служанки, даже к воротам форта!
Да я сама не лучше магической еды, что только выглядит съедобно! В шикарном платье, с драгоценностями в ушах и на запястье, а главное — со статусом жены мотта, все смотрят на меня раскрыв рты, пока я словно ураган, несусь по коридорам замка, мимо распуганных людей.
Даже не заметила, как вылетела из покоев, до того
Не знаю, для чего я создана, и есть ли у моего существования высокий замысел, но о том, что здесь мне не место, я знала с самого первого дня. С первой минуты.
Но Теон, и моя клятое самозабвение, вынудили меня забыть о правде. И что хуже, вынудили поверить в ложь… От того возвращаться в реальность сейчас, больно настолько, что я готова рвать на себе волосы!
Очередной коридор, и улыбающиеся, одетые в одинаковую униформу прислуги мужчины, вежливо указывают жестами куда именно мне нужно идти.
И я иду. Выпрямив спину, громко отстукивая каблуками, смотря строго перед собой. Надо просто потерпеть, а потом обязательно будет легче… Обязательно!
— Ты опередишь всех гостей, — и как Теон успел не просто догнать меня, но и поравняться? Хотя, нечего было нестись сломя голову!
— Вижу, тебя я не опередила, — бросила несмотря на него и почувствовала, как горячая ладонь накрыла обнаженную спину. И чего еще я могла ожидать? — Прекрати!
— Нет, — чуть тише обычного ответил он, и как только мы прошли мимо компании совершенно незнакомых мне, но очевидно знающих его людей, затащил меня в скрытую от глаз нишу.
— Что ты делаешь? — пискнула я, не разбирая, куда он меня ведет. — И почему здесь так темно?
— Твои глаза скоро привыкнут, — только и ответил он, а потом остановился, из-за чего я впечаталась в его грудь лицом. — Злая, — выдохнул и ласково огладил спину кончиками пальцев, — и такая красивая.
— Не знала, что ты видишь в темноте, словно летучая мышь! — вырвалось у меня, мотт тихо засмеялся.
— Смешно, и мне нравится твой острый язык, Лея. Он добавляет в мою жизнь честности, которой так не достает.
— Намекаешь на то, что тебя боятся? — фыркнула я, понимая, что пора бы закрыть рот, и перестать огрызаться словно подросток. — Подучи манеры и люди к тебе потянутся.
— Манеры? — я слышала улыбку в его голосе. Да он забавляется!
— Именно! Например, затаскивать девушек в слабоосвещённые места — признак дурных манер. Лапать их — тоже!
— Я, как ты выразилась, затащил сюда свою жену, — полу-шепотом, и до мурашек бархатно произнес Теон. — По которой, между прочим, тоскую.
— Хватит, — потрясла головой, будто могу сбросить с себя морок его слов. — У нас серьезный разговор.
— Серьёзный разговор? Хорошо. Я рад, что ты к нему готова.
Как он и обещал, мои глаза привыкли к темноте. Теперь я не просто чувствовала его рядом и вдыхала
Но и видела глаза, смотрящие прямо на меня. Источающие как раз таки ту самую серьезность, о которой он говорит.
— Я редко кого-то о чем-то прошу, Лея. Редко. Считай, что никогда.
— Охотно верю. Ты не похож на человека, ищущего компромиссы в чем-либо, — честно ответила я, еще не подозревая куда заведет признание Теона.
— Сегодня, и это будет один единственный раз, я попрошу тебя.
— Сомневаюсь, что у нас есть незакрытые темы для разговора… — я переступила с ноги на ногу, ощущая, как все внутри меня задрожало от волнения. Мотт не шутил, и был так серьезен, что я хотела наконец услышать его просьбу, только бы перестал так на меня смотреть. — Я слушаю.
— Останься.
Одно слово. Он ведь сказал всего одно слово… А я еле стою на ногах, потому что знаю ответ. Только как его произнести? Как отказать не только ему но и себе?…
И ведь услышать что-то такое от мотта — немыслимо. Ультиматумы, требования, приказы — пожалуйста, но не просьбу. Сказанную таким тоном. Таким голосом. Небеса!..
— Я… — во рту пересохло. — Я не…
Мое заикание его не волновало. Он задал вопрос и хотел на него ответа.
Я видела, как он напряжен и как терпеливо ждет, пока обе его ладони покоятся на моей спине, обнимая и обещая, что так будет всегда.
— Остаться ради чего? — внезапно вырвалось изо рта.
— Ты знаешь, — он звучал так, будто я действительно знала.
— Нет, — покачала головой я, теряясь под тяжестью его взгляда.
— Есть кое-что еще, чего я никогда и никому, — он выделил это слово, — не говорил, Лея.
— Кажется, я начинаю понимать, — вот теперь я дрожала будто снова оказалась среди волн Ледяного Моря. Посмотрела на мотта, который выглядел так, будто вот-вот действительно произнесет вслух те самые слова…
— Лея…
— Я подумаю, — перебила Теона, специально не дав ему договорить. Пусть эти слова, не сказанные еще никому, не коснуться и моего слуха. Или я умру. Прямо здесь. — Я подумаю и скажу тебе после ужина, хорошо? Дай мне время, пожалуйста…
Я прижалась к его груди и просила… просила и про себя молилась, чтобы только он больше ничего не говорил!
— Хорошо, — мотт крепко меня обнял, а я повисла на нем в ответ.
— После ужина, — все повторяла я. — После ужина…
Теон держал мою ладонь, изредка сжимая горячими пальцами, и вел за собой. А я картинки перед глазами и вовсе не разбирала… После разговора в нише сердце так и не успокоилось, кожа запылала и покрылась испариной.
Выражение «бабочки в животе» тоже стало как никогда понятным. Не знаю, почему его романтизируют. По мне, если это и бабочки — то адреналиновые, с заостренными, железными крыльями.