Ледяной викинг
Шрифт:
«И сейчас не умеешь!» – ехидно заметил внутренний голос. Я отмахнулась от него и заставила себя вернуться к учебнику. Со всеми этими увлекательными занятиями я совсем школу на последнее место отодвинула, сегодня на химии чудом не опозорилась. Если бы химичка выяснила, что я в суспензиях и эмульсиях ничего не соображаю, светил бы мне трояк! А трояк по химии, в которой я и так не особенно сильна, был бы совсем не в кассу.
«Так что, дорогая, танцы, песни и коньки – это, конечно, хорошо, но уроков тоже никто не отменял!» – бодро сказала я себе и,
Глава 3
«В темном лесе»
– Идешь сегодня на хор? – едва ответив на мой «привет», деловито спросила Ленка на следующее утро.
– Сегодня? – вчера я допоздна просидела с историей и сейчас соображала туговато.
– Ну да, вчера же сказали – сегодня первое занятие.
– А я и не запомнила…
– Конечно, – вдруг ехидно заметила она. – Куда тебе, ты же рассматривала таинственного незнакомца!
– Какого еще незнакомца? – в первый момент не сообразила я. – А, ты про парня этого? Да я тут же про него забыла, даже не сразу поняла, о ком ты говоришь, – стала слишком горячо оправдываться я.
– А я уж думала – все, Ира влюбилась!
– Тише ты!
Я в панике оглянулась, проверяя, не слушает ли нас кто-нибудь из одноклассников, и только потом тихо заверила ее:
– Ни в кого я не влюбилась.
Ленка иронично посмотрела на меня, но спросила только:
– Так идешь сегодня на хор?
– Иду, конечно, – обреченно вздохнула я. – Куда ж я денусь?
После уроков мы вновь собрались в актовом зале во вчерашнем составе. Преподавательница, представившаяся Евгенией Петровной, сказала:
– Для начала я разделю вас на голоса. Как вам, наверное, уже известно из уроков музыки или занятий в музыкальной школе, в хоре несколько голосов, различающихся по высоте. В нашем случае, думаю, будет уместно деление на три голоса: первое сопрано – высокие голоса, второе сопрано – средние по высоте, и низкие – альт.
Быстренько раскидав девчонок по первым и вторым голосам, она остановила взгляд на нас с Ленкой.
– А вы, девочки, будете петь третьим голосом, – решила Евгения Петровна. – И юноша к вам присоединится, – она перевела взгляд на таинственного незнакомца. – Кстати, как вас зовут, молодой человек?
– Иван, – солидно представился парень.
– Наши имена ее не интересуют, – тихо поделилась я с Ленкой.
– Конечно, – философски отозвалась подруга. – Запомни тут столько девчонок одновременно! А «юноша», – передразнила она, – один, с ним гораздо проще.
– А почему нас в третий голос определили? – спросила я у нее.
Ленка неопределенно пожала плечами, и я догадалась самостоятельно. У нее на самом деле альт, красивый низкий голос – я слышала, как она поет под гитару, получалось очень здорово.
С юношей Иваном тоже все понятно – куда ж его еще определять, если ни тенора, ни баритона, ни баса в нашем хоре нет и не предвидится. А вот меня к ним засунули по банальной причине – чтобы не портила звучание остальных, более высоких голосов!
Так, стоп. С подобными мыслями лучше даже не начинать заниматься. Раз уж решила и пришла, чего теперь ныть? Вдруг со временем что-нибудь получится.
– Распевка! – объявила хоровичка. – Строимся по голосам!
Началась тягомотина – знакомые и надоевшие еще по занятиям в музыкальной школе «а-а-а», «ми-ми-ми», «ля-ля-ля» и тому подобное. Евгения Петровна солировала, аккомпанируя себе на рояле, а мы послушно повторяли по мере своих способностей. Правда, вскоре распевка закончилась, и мы начали разучивать первое осмысленное произведение.
– Русская народная песня «В темном лесе», – выбрала преподавательница и незамедлительно исполнила нам эту композицию.
Сюжет песни поражал воображение: некая девушка посеяла «лен-конопель» – почему-то «в темном лесе». А в поле не могла, спрашивается, где явно было бы сподручнее? Несмотря на неподходящие условия, лен у нее благополучно вырос, но повадился его клевать воробей. Устроив засаду, девушка поймала его и ощипала перья, чтобы он не вредительствовал… Героиня песни окончательно потеряла в моих глазах всякую привлекательность. Мало того что дурочка, так еще и злая – птичек мучает!
По мере прослушивания мы начали тихо хихикать. Юноша Иван мужественно держался, сохраняя невозмутимый вид, но под конец не выдержал даже он.
– Может, не стоит нам это произведение исполнять? – осторожно поинтересовался парень. – Наверняка же какие-то концерты будут, всякие мероприятия школьные. А тут мы со своей коноплей…
– Как вам не стыдно? – возмутилась Евгения Петровна. – Это русская народная песня, текст сохранялся на протяжении веков!
– Мое дело – предупредить, – вздохнул Иван.
Никакие возражения не помогли, и мы послушно начали разучивать «лен-конопель». Слова были легкими – одни повторы – поэтому мы их быстро запомнили. Преподавательница показывала партии по голосам, поочередно пропевая их и заставляя повторять. С сопрано она застряла надолго, и до нас очередь обещала дойти нескоро. Можно было пока расслабиться, благо мы стояли в последнем ряду.
– Давайте знакомиться, – шепотом предложил юноша Иван.
Поскольку его имя было нам известно, мы с Ленкой представились.
– Вы из какого класса? – продолжал расспросы парень.
Ленка молчала, и мне пришлось ответить за нас обеих:
– Десятый «Б».
– Правда? – удивился он. – А я из десятого «А», но вас раньше не видел.
Подруга по-прежнему молчала, и я опять ответила сама:
– Мы тебя тоже. Ты новенький?
– Да нет, просто я раньше в «В» классе учился. А после девятого классы переформировали и я в «А» попал.
Я кивнула – представители «В», «Г» или, боже упаси, «Д» классов в параллели совершенно не котировались, поэтому до десятого мы их и не замечали. Однако странно – он стремительно поумнел после перехода в элитный «А» или просто оказался в «В» по недоразумению?