Ледяной викинг
Шрифт:
– Может, пойдем? – шепотом предложила я, но было уже поздно – тетя нас заметила.
– Девочки в последнем ряду, – позвала она. – Хватит прятаться, идите сюда!
Мы нехотя поднялись и подошли к ней. Ленка поднялась на сцену, непринужденно встала у рояля и блестяще исполнила все, что сыграла ей тетя.
– Очень хорошо, – похвалила та. – Кто у нас еще остался?
Поняв, что не осталось никого, кроме меня, я встала и, как на заклание, побрела к роялю. Первая же спетая нота показала даже мне самой – чуда не произошло, за прошедшие после музыкальной школы несколько лет я чудесным образом не научилась петь. Голос дрожал, и даже мне было слышно, что я безбожно фальшивлю.
– Хорошо, – уныло проговорила тетя тоном, явно говорившим об обратном. – Ну что ж, один голос мне очень понравился, – она кивнула на Ленку. – А в целом вы молодцы, я никого отсеивать не буду, беру всех.
И тут от входа в актовый зал раздался мальчишеский голос:
– Я не опоздал?
– О, хоть один юноша появился! – обрадовалась хоровичка. – Пожалуйста, проходите, молодой человек!
– А с нами она по-простому, на «ты», – шепотом поделилась я с Ленкой.
Та только фыркнула.
– Сейчас наконец поприкалываемся! – потерла ладони я. – Представляешь, как он сейчас будет распеваться?
Но меня ждал облом – поприкалываться не удалось.
– Правда, прослушивание уже окончено, – продолжала щебетать тетя за роялем. – Но я и так верю, что у вас прекрасный голос и слух, иначе вы бы сюда не пришли!
– С какой стати? – громко возмутилась я.
Ленка толкнула меня локтем в бок, и я невольно умолкла.
– Ты это слышала? – уже тише осведомилась я и передразнила хоровичку: – «И так прекрасный голос!» А если ему медведь в детстве на ухо наступил?
– Зачем тогда приходить? – резонно спросила подруга.
– По глупости или по приколу.
«Как я», – хотела добавить я, но вовремя остановилась.
Ленка взглянула на парня и быстро отвела глаза.
– Дураком не выглядит, – вынесла она свой вердикт. – Значит, или раньше музыкой занимался, или просто очень в себе уверен.
Я скользнула по новичку смазанным взглядом, чтобы он не почувствовал к себе повышенного внимания, и обомлела. В реальной жизни я еще таких красавчиков не видела, только на экране! Классические черты лица римского легионера, тонкий взгляд холодных стальных глаз, темные волосы чуть длиннее принятого довершали образ.
– Это вообще кто? – озадаченно пробормотала я. – Вроде я его раньше в школе не видела.
– Может, новенький? – предположила Ленка.
Нашу увлекательную беседу прервал голос преподавательницы:
– На сегодня все свободны. Жду вас завтра в это же время на первое занятие!
Я плелась домой, цепляя ногу за ногу. Почему никак не получается открыть, в какой сфере у меня талант? Вот и сегодня получила очередной щелчок по носу! За что ни возьмусь, ничего не выходит. Может, мне уже хватит пробовать то одно, то другое, надо сосредоточиться на чем-нибудь одном?
Но вдруг я выберу не то, что нужно? Скажем, оставлю только танцы, а потом окажется, что я к ним катастрофически не способна? Или буду ходить только на хор, а потом меня не возьмут на концерт. Понятно же, что его организовали не просто так, а для всяческих выступлений и прочей школьной самодеятельности.
Нет, лучше я проверю свои таланты в разных областях, а потом уже выберу – останусь там, где у меня будет лучше всего получаться. И там, где мне самой будет нравиться, конечно! Скажем, прорежется у меня голос и слух, распоюсь я на хоре соловьем – а начнется такая тоска, что я сама сбегу без оглядки. Пока попробую все, а там видно будет…
В тот день мне никуда больше не надо было идти, и я провозилась с уроками до самого вечера. Совсем уже было заснула над учебником истории – экономическое развитие стран Западной Европы в начале XX века, редкостная скукотень! – когда в стекло вдруг ударил сноп яркого света.
Я подскочила на месте и ринулась к окну, уже догадываясь, что там увижу. Так и есть, это на катке врубили освещение. Не зря целую осень копали траншеи и прокладывали кабели, разворотив весь двор. Но когда они только успели его залить? Наверное, днем, когда я в школе была… Видимо, сидели наготове, только и ждали первого морозца.
– С такой иллюминацией ночью не заснешь, – проворчала я, когда ко мне подошла мама и тоже с любопытством посмотрела в окно.
– Вряд ли каток будет работать по ночам, – успокоила она.
А на льду тем временем, как по мановению волшебной палочки, появились первые посетители – и взрослые, и подростки, вроде меня, и совсем маленькие детишки детсадовского возраста.
– Такое впечатление, что все на низком старте стояли, – недовольно заметила я. – С коньками на изготовку.
– Конечно, – пожала плечами мама. – Все же видели, что каток скоро откроется, вот и готовились.
– Только мы не подготовились.
– Да, – вздохнула она. – Упущение! Обещаю исправиться.
– Не надо, – испугалась я, совсем забыв, что недавно всерьез подумывала, не записаться ли в хоккейную команду. – Не хочу я ни на какой каток.
– А при чем тут ты? – делано удивилась она. – Может, я про нас с папой говорю.
Я изумленно уставилась на нее, не веря своим ушам.
– Вы пойдете на каток? – только и смогла выговорить я.
– А что такого? – обиделась она. – Мы, когда только познакомились, очень даже прилично катались! Или ты считаешь нас уже слишком старыми?
– Ничего я не считаю, – смущенно пробормотала я. – Вот и идите на свой каток, а меня оставьте в покое.
– Посмотрим, – махнула рукой мама, выходя из комнаты.
Я попыталась вернуться к английской промышленности начала прошлого века, но вскоре поняла, что прочитанное проскальзывает мимо моего сознания, и с досадой захлопнула учебник. Ноги сами собой понесли меня к окну.
Хоть и спорила я с мамой, на каток мне в глубине души очень хотелось. Я с завистью смотрела, как лихо рассекают по льду даже маленькие дети, и не верила, что когда-нибудь смогу научиться так же. Впрочем, танцевать я тоже когда-то не умела…