Ледяные отражения
Шрифт:
– Нет, не чувствую никакую связь. – Подумав, сказала я.
– Да, я, признаюсь, тоже. – Сознался Сакатов – Когда меня Аня так же спросила, я на минуту вроде что-то и понял, а потом, когда положил трубку, моментально потерял ту ниточку. Я думал, что ты догадаешься.
– Ты ошибся, я не догадалась.
На следующее утро мы с Сакатовым встретились на вокзале, как и договаривались, в семь утра. Дениски не было. Мы подождали его минут пять, и пошли к кассам за билетами. Я не стала звонить Дениске, посчитав, что если он не приехал, значит так даже лучше. Дождь утром закончился, но вокруг было серо, и небо совсем не прояснилось, хоть ветер и старался
– Тётя Оля, я проспал! – Раздался в трубке его отчаянный голос – Я забыл завести будильник!
– Ну что ж, поедем без тебя. – Ответила я – Готовься к экзаменам. Я буду держать тебя в курсе наших поисков.
– Я папу попрошу, чтобы он меня отвёз к вам в Шумилово!
– Попроси. – Сказала я, сомневаясь, что Илья повезёт его так далеко, к какому-то зловещему и непонятному провалу, да ещё и посреди рабочей недели.
– Проспал наш студент? – Хмыкнул Сакатов, когда я положила трубку – Расстроился, наверное!
– Ничего, пусть лучше к экзаменам готовится.
– Оля, у меня появилось предположение, как всё это связано с водой. Послушай. Провал – это тоже как бы колодец, только большой. Там живёт какой-то неведомый хозяин, который не любит, когда у него что-то отнимают. И когда идёт дождь, то он запускает какой-то процесс, который активизирует этот колодец.
– А как же подгоревшие доски на стене сеновала, которые увидела Маня?
– Вода и огонь несовместимы, они по отношению друг к другу действуют, как антагонист к протагонисту. И когда Антонида нашла Веру, и попыталась её забрать, хозяин провала, стихия которого как-то связана с водой, не собирался просто так расставаться со своей добычей, вот поэтому огнём, скорее всего, Антонида и отсекла от них хозяина провала. А с другой стороны, я как вариант это рассматриваю, в провале не хозяин сидит, а кто-то, кто не по своей воле там застрял. Аня высказала предположение, что провал может не обязательно быть местом обитания какой-то нечисти, но и его тюрьмой.
– А Аня не сказала тебе, как можно изгнать из провала ту таинственную нечисть, и после этого провал засыпать?
– Конкретно про такие провалы-ловушки она не слышала. Но сказала, чтобы мы попробовали всё-таки провести там ритуал чистки колодца. Она мне скинула описание его. Но есть одно «но».
– Как всегда. И какое это «но»?
– Рука горела. Она после этого уже не может являться стражем колодца.
– И что? – Я удивилась – Если изгнать ту нечисть, и засыпать провал, в руке отпадёт надобность.
– Нет, Оля, это не так. К сожалению, рука является неотъемлемой частью ритуала, без неё его не провести, и, следовательно, не получится изгнать нечисть. А горевшая рука, как бы странно это не звучало, считается мёртвой. Вот такие вот дела.
Глава 2. Семейные тайны.
От железнодорожной станции в Шумилово мы с Сакатовым пошли пешком. Три километра всего, не так и далеко, тем более что и погода к этому располагала. Всё небо было в мелких облачках, и каждые десять минут, оно, то пряталось за ними, давая нам передышку от жарких лучей, то выглядывало, моментально нагревая воздух. Здесь тоже накануне был дождь, поэтому дорога была мокрая, зато с зелени была смыта вся пыль, и она стояла сочная, блестящая, и дышалось свежо. Небольшая часть дороги проходила по лесу, потом мы вышли на огромное поле, засаженное картофелем, который уже высунулся
– Иван Дмитриевич Лепихин. Шумиловский коренной житель. И предводитель этого замечательного товарищества. – Он показал на коров.
После нескольких фраз о хорошей погоде, Иван Дмитриевич нас спросил:
– Вы что, в гости к кому, или к провалу на экскурсию направились?
– И в гости, и к провалу тоже собираемся. – Ответил Сакатов – Посмотреть надо, что у вас там за чудо такое.
– Чудо? – Иван Дмитриевич грустно усмехнулся – Проклятье это наше, вот это что. Так вы, наверное, к Наташе? Это ведь она вас ждёт?
Мы утвердительно кивнули головами, и он вздохнул:
– Умерла Маня сегодня ночью. Бабки её уже обмывают, отпевают. Завтра похороны. Наташка боится, как бы вслед за Маней ещё кого не прихватили. Слышали ведь? Вот-вот. Дверь не закрыта, кого-то прихватит. Наташку, кого ещё!
– Ну, мы постараемся её не отдать. – Сказал Сакатов.
– Зря всё это. Внук покойницы Антониды, Юра, несколько лет назад к нам тоже сюда приезжал. Хотел тоже провал закрыть костром.
– И что? – Спросила я.
– А ни что. Провал как стоял, так и стоит. – Иван Дмитриевич посмотрел на меня – А его увезли.
– Умер? – Испуганно спросила я.
– Ногу сломал, доползался. Скатился в провал. Больше не приезжал.
– Понятно. – Сказал Сакатов – Но мы всё-таки попробуем. Чем чёрт не шутит!
– А черти у нас здесь никогда и не шутят. – Ответил серьёзно Иван Дмитриевич – Попробуйте, может у вас что и получится. Вон дом Мани. – Он показал на высокую чёрную крышу, покрытую рубероидом – Там все сейчас.
Мы направились к дому, на который указал нам Иван Дмитриевич. На улице и на огородах, на самом деле, не было видно ни одного человека. Только одинокая небольшая собачка, тявкнув на нас пару раз, увязалась за нами и проводила до самых ворот Марии Кондратьевны.
– А Иван Дмитриевич, случайно, не тот самый Ваня Лепихин, который вместе с Маней в школу ходил? – Спросил, Сакатов, и сам же ответил – Скорее всего, он и есть, по возрасту подходит.
В доме у Марии Кондратьевны, как и говорил Иван Дмитриевич, собрались все, или почти все жители Шумилово. Мы не стали заходить в дом, из которого доносились молитвы и пение, так как там было полно людей, а остались во дворе, где сидели две женщины в чёрных платках, одна из которых и сходила за Натальей Михайловной.
– Хорошо, что вы приехали. – Сказал Наталья Михайловна, подходя к нам – В дом вас не приглашаю, там мы уже гроб поставили, сейчас там отпевают бабушку. Вас моя соседка Валентина Тарасовна к себе поселит на одну ночь, её дом напротив.
Наталья Михайловна была приятной невысокой женщиной, лет сорока, с густой копной каштановых волос, выбивающихся из-под чёрной повязки, и с грустными карими глазами. Мы вышли с ней со двора и сели на скамейку под окнами дома.
– Бабушка перед смертью ненадолго пришла в сознание и сказала мне, что огня он боится.