Ледяные руки
Шрифт:
— И сейчас не имеете ни малейшего представления, выиграла лошадь или проиграла?
— Да.
— И покинули ипподром до того, как начались бега?
Опять она заколебалась и опять ответила:
— Да.
— Но при таких ставках ваша лошадь могла рассчитывать, увы, на самые последние места.
— Допускаю, что так. Мистер Мейсон, мы топчемся вокруг прописных истин. Неужели нужно отнимать у меня на это время? Разве трудно принять факты как данность? Что есть — то есть.
— Мне хотелось поделиться с вами своими сомнениями, — сказал Мейсон. — И я намерен задать еще один вопрос: почему вы ушли с
— Отнеситесь и к этому как к данности.
— Так почему вы ушли с бегов?
— В конце концов, — заявила она, — у меня сейчас нет возможности обсуждать эти проблемы. Я обращаюсь к вам с просьбой выступить в роли моего представителя. Я хочу, чтоб вы получили за меня деньги. Вот — вношу двадцать долларов задатка. Если лошадь победила, я оплачу ваше время: поездка на ипподром, обмен этих бумажек на деньги. Если лошадь проиграла, вам ничего не придется делать. Бросьте бумажки в мусорный ящик. Двадцать долларов останутся в качестве возмещения за двадцать минут нашей беседы.
— Как найти вас, если я получу деньги? — спросил Мейсон.
— Я сама вас найду.
— Когда?
— Завтра. По какому номеру вам позвонить?
— Завтра суббота, контора будет закрыта. Зато детективное агентство Дрейка на этом же этаже работает без выходных, двадцать четыре часа в сутки. Позвоните вот по этому номеру, спросите Пола Дрейка. Он найдет меня… Но еще такой вопрос. Допустим, лошадь выиграла. Я не хочу таскать с собой кучу наличных денег. Может быть, положить их на банковский счет, получить чек на предъявителя…
— Никаких чеков, — возразила она. — Наличные. Мелкими купюрами, стодолларовые — предел. Велик ли риск для такого крупного мужчины? Уверена, у вас есть разрешение на ношение оружия.
— Разрешение, конечно, есть, — согласился Мейсон.
— Ну и воспользуйтесь им, — сверкнула она глазами. — Я очень огорчусь, если вас ограбят и уведут мои деньги. Будьте осторожны.
Она резко поднялась и одарила Мейсона ослепительной улыбкой:
— Большое спасибо, мистер Мейсон. — Повернулась, протянула руку Делле: — Вы были так добры и предупредительны, мисс Стрит. — После этих слов она пронеслась через кабинет, распахнула дверь и вылетела в коридор.
— Минуточку, — опомнился Мейсон. — Я хотел…
Ответом был грохот захлопнувшейся двери.
— Вернуть ее? — спросила Делла.
Мейсон, улыбнувшись, покачал головой:
— Вопрос можно задать и при следующей встрече.
— А она состоится?
Мейсон кивнул.
— Много ли шансов у этой лошади на победу? — спросила Делла Стрит.
— Лошадь уже победила, — ответил Мейсон.
— Почему вы так думаете?
— Она, конечно же, не уехала с ипподрома, пока не завершился забег. Она слишком взволнована, слишком взвинчена… Не думаю, что существует на земле сила, исключая разве опасность для жизни, способная прогнать ее с ипподрома, когда заключено пари в пятьсот долларов на лошадь, чьи возможности оцениваются из пятидесяти к одному.
— В пять тридцать по радио передают отчет о бегах, — сообщила Делла Стрит, — причем весьма подробный. Мы можем послушать, и станет ясно, какая лошадь одержала верх.
— Послушать мы, конечно, можем, — сказал Мейсон. — Но я готов побиться об заклад, что Даф-Бой выиграл забег.
Делла Стрит удивленно подняла брови:
— Откуда такая уверенность?
— Пари было заключено на ипподроме. Его не заключали пока не завершен предыдущий забег. Итак, исходная посылка: наша загадочная клиентка ставит пятьсот долларов на лошадь, стоящую в конце списка. Спрашивается, какие обстоятельства могут вынудить Одри Бикнелл бежать с ипподрома до развязки?
— Что-нибудь вроде убийства, — предположила Делла Стрит. Мейсон сосредоточенно наморщил лоб, обдумывая ее замечание. — А что по-вашему?
— Можно считать доказанным, — сказал Мейсон, — что Даф-Бой выиграл забег. Можно также считать доказанным, что наша клиентка оставалась на ипподроме, пока не стал известен результат. Потом, по причине, известной ей лучше всех других, она не решилась предъявить выигравший билет у окошечка. Добавлю в поддержку моей теории, что при обычных обстоятельствах молодая дама вряд ли прибегнет к услугам адвоката и заплатит двадцать долларов, чтобы нанять его для перевозки выигранных на бегах денег… Более того, если обстоятельства вынудили нашу клиентку бежать с ипподрома до забега, она могла бы сберечь двадцать долларов, дождавшись радиорепортажа, а уж тогда, с результатами на руках, искать себе адвоката… Хотя к тому времени офисы закроются, нынче пятница.
— Все вполне логично, — согласилась Делла Стрит. — Вы меня убедили.
— Беда в том, — продолжал Мейсон, — что мои рассуждения построены целиком на предпосылке: это так, потому что не может быть иначе. Предположения выдаются за доказательства.
Опаснейшая в юридической практике ситуация, когда руководствуются мнимой очевидностью.
Зазвонил телефон. Делла сняла трубку, но минуту спустя положила на рычаг и, повернувшись к Мейсону, объявила:
— Человек, визит которого назначен на четыре тридцать, задерживается. Так что до пяти тридцати можно поработать с корреспонденцией, а затем прослушать отчет о скачках.
Мейсон кивнул.
Делла улыбнулась:
— Расчистим наши авгиевы конюшни. Давно пора.
Мейсон открыл папку с красной наклейкой «СРОЧНО», взял первое сверху письмо, пробежал его глазами по диагонали и передал Делле Стрит:
— Ответь, что я ни в чем подобном не заинтересован.
Прочитав следующее письмо, снова вручил секретарше:
— А этому напиши, что мне нужна более подробная информация по делу, особенно о свидетеле, который участвовал в опознании.
Делла Стрит принимала из рук Мейсона письмо за письмом, делая в блокноте стенографические пометки, как и что отвечать. Около пяти тридцати кипа неотложных писем иссякла.
— Есть еще одно письмо, не срочное, но очень важное, — сказала Делла.
Мейсон покачал головой:
— Сегодня я сыт корреспонденцией по горло. Люблю писать друзьям, а деловая переписка вызывает отвращение. Не успеешь отправить письмо, как тут же приходит ответ. Сизифов труд. Ответы опережают мои письма, а ведь те, в свою очередь, являются ответами… Давай-ка попьем кофе. Позвони Полу Дрейку, пригласи его на чашечку и скажи, что мы собираемся послушать передачу или, как там это называется, о скачках.