Легат
Шрифт:
– Мы согласны навестить твой род, – негромко промолвил старейшина. – Но прежде ты посети нас. Убитым будет приятно, если на их тризне будет присутствовать наш соплеменник из славного рода Доброя.
Глава 5
Июнь 236 г. Южное Приладожье
Невда
Доставлять на пирах удовольствие людям
Некогда было в обычае, бой кровавый устроив.
Страшные зрелища эти бьющихся друг против друга
С пиром всегда сочетались, и часто бывало, что
Кубки были обрызганы кровью, и кровью немалой
Залиты пира даже столы.
Поприсутствовать на тризне? Почему бы и нет. Юний кивнул старейшине и следом за ним направился вниз, к реке, где покачивались у плеса небольшие челны, до которых враги так и не сумели добраться.
Четверо здоровенных легионеров – телохранители легата, до сих пор по приказу своего господина сражавшиеся в рядах легионеров, бдительно осмотрели лодки.
– Твои стражи могут не переживать, – произнес Тарх, пряча усмешку в седых усах. – Наши челны надежны, к тому же – не так и далеко плыть.
Рысь улыбнулся:
– Ты говоришь, что лодки надежны? Верю. Но, видишь ли, достопочтенный рекс, мои воины привыкли поступать так, как им предписано, – и я не собираюсь противоречить им, пусть делают свое дело как надо.
– Что ж, – старейшина склонил голову, – пожалуй, ты в этом прав.
Они уселись в челнок – старейшина Тарх с парочкой дюжих парней и Юний с телохранителями. Парни взялись за весла, споро выгребли на середину реки, и суденышко ходко двинулось вверх по течению. Повиснувшее в белесом небе солнце отражалось в серо-голубых водах, освещая поросшие камышом и ольхой берега, холмы с высокими соснами, а кое-где сумрачные мохнатые ельники. Берега производили впечатление безлюдных, да таковыми и являлись по сути. Редкий охотник-весянин забредал в эти места, пользовавшие средь окрестных племен дурной славой – ведь именно здесь когда-то жили злобные духи лопи. Вслед за лодкой Тарха поспешал еще один челнок, в котором Юний, обернувшись, углядел крепкую фигуру Брячислава, жреца.
Наверное, они проплыли около семи миль, а может быть, и побольше, когда наконец челноки повернули к правому берегу, явно намереваясь пристать. Рысь с удивлением всматривался в быстро приближающиеся заросли ольхи, не видя пока никаких признаков присутствия людей: ни мостков, ни рыболовецких сетей, ни лодок. Ну, то, что не видно селения, было понятно: наверняка оно укрылось в лесу, быть может, вон за тем ельником. Так, чтоб было незаметно лютому и алчному взгляду.
– Приплыли, – обернувшись, соизволил пояснить Тарх. А то Рысь без него не догадался!
Однако вот и мосточки – чуть притопленные, замаскированные камышом, но добротные, сколоченные из крепких бревен.
При появлении лодок из кустов выскочил высокий подросток с копьем – стража – и что-то доложил старейшине. Тот кивнул и в свою очередь что-то быстро спросил, на что юный стражник лишь развел руками.
– Мы посылали отряд отыскать следы тех, кто угнал наших коров, – хмуро промолвил Тарх. – Наши воины до сих пор не явились. Говоришь, ваши их не встречали?
– Нет, не встречали, – Рысь покачал головой, с удовольствием подставляя лицо вдруг налетевшему ветерку. Шлем вместе с подшлемником он давно уже передал одному из телохранителей, положенных молодому легату в соответствии с занимаемой должностью. – Думаю, те, кто на вас напал, специально отвлекли их и, скорее всего, перебили.
Старейшина ничего не ответил, лишь печально вздохнул. Похоже, он и сам был такого же мнения.
Узкая тропинка, что вилась меж зарослей ивняка и ольхи, постепенно расширилась, вот путь пересек широкий ручей с перекинутым через него бревенчатым мостиком, за ним радостно забелели стройными стволами березки, а уж за березками показались поля, засеянные пшеницей и рожью.
– И что, здесь вызревает пшеница? – Юний удивленно взглянул на старейшину.
– Вызревает, – кивнул тот. – Правда, плохо. Ну да на все воля богов!
Рысь вдруг вспомнил старинный римский обычай: супругам заниматься любовью на своем земельном участке, чтоб земля была плодородной. Подобный же обычай существовал и у германцев, и наверняка здесь. Только вот помогало ли это? Да, июнь нынче выдался жарким, ну а каким будет июль, август? В здешних местах нередки и проливные дожди, и даже летние заморозки. А если неурожай? Чем кормиться? Рыбой и зверем лесным, ягодами-грибами-орехами, в общем-то, немноголюдному роду прожить можно. А вот ежели людей станет больше…
Молодой легат вдруг почти физически ощутил, какой груз ответственности он взвалил на свои плечи, основав Нордику – самый северный город империи. Пусть пока в ней не так много народа, но ведь людям требуется что-то есть, и по возможности каждый день. Осень и зиму худо-бедно перебивались дичью, рыбой да теми запасами, что захватили с собой. Часть пригородной земли – агер публикум – по решению городских магистратов раздали желающим. Увы, таковых нашлось не слишком много, да и откуда им было взяться? По сути дела, Нордика пока являлась военным поселением, крепостью-лимесом, со значительным преобладанием легионеров над всеми прочими. А легионеров нужно было кормить. Также хотели есть и немногочисленные пока городские ремесленники из числа вольноотпущенников, и все прочие. Земледельцев же оказалось мало – в основном ветераны, – и Юний втайне лелеял мысль переселить под городские стены выходцев из местных племен. Вот хотя бы этих.
Рысь посмотрел на Тарха – уж этот-то вряд ли согласится с тем, чтобы его люди куда-то ушли… Ну а если нападения врагов будут продолжаться? По сути, это на руку римлянам. Страх заставит народ Птицы, плавающей в камышах, переселиться снова – на этот раз недалеко, спустившись вниз по реке. Впрочем, можно и не переселяться – лишь платите дань за защиту. Вернее, налоги. Прав, ох прав был Каракалла, дав права римских граждан всем свободным жителям провинций. А одна из главных заповедей римского гражданина – вовремя и четко платить налоги.
Сразу за полями вдруг возник частокол, низенький, всего-то в два человеческих роста, а местами – и в полтора. Бесшумно, на хорошо смазанных кабаньим жиром петлях открылись ворота, и шагавший впереди Тарх обернулся, гостеприимно махнув рукой:
– Купава. Наше селение.
Селение – а учитывая частокол, лучше сказать, городище – по местным меркам было не таким уж и маленьким: легат насчитал шесть обширных дворов. Дома, на взгляд Юния, выглядели немного странно и как-то разномастно: преобладали обмазанные глиной полуземлянки, но попадались и срубы. И те и другие были крыты двускатными соломенными крышами, между домами копошилась мелкая живность. Собственно, никаких улиц не было – каждый строился где хотел, однако почти в самой середине селища виднелась широкая хорошо утоптанная площадь – аналог римских форумов.