Легат
Шрифт:
– Но ведь и мы поверим тебе.
– А куда вам еще деваться? Уж хуже не будет. Другое дело – мне.
Братобор уговаривал Табиния долго. Клялся всеми богами, что не обманет, истово стучал себя в грудь, угрожал – видать, очень хотелось выбраться, и не в близкой смерти тут было дело – смерти варвары вообще не боялись. Нет, видно, бородач хотел побыстрей доложить своим обо всем увиденном, вот и решил воспользоваться подвернувшимся случаем, даже не особо задумываясь, нет ли тут обмана. Ну, допустим, обман. И что с того? И так помирать, и эдак, терять-то все равно нечего.
– И тебе, парень, тоже терять нечего, как всем нам, – горячо убеждал Братобор. – Не убежишь – повесят, убежишь один, без нас – сдохнешь в лесу, продержишься ну, может, до первого снега, никак не дольше. А мы тебя проведем до самого Борисфена, а там в эту пору полно понтийских купцов. Ужо найдешь себе попутный понтийский кораблик. Соглашайся, ну же! Пойми, выбора у тебя нет.
В общем, уговорил.
Заставив всех варваров поклясться самой страшной клятвой, что они его не бросят, Табиний махнул рукой:
– Ну, ладно. Считайте – договорились. Только уговор: до тех пор пока не выйдем за городские стены, во всем слушайте меня, а то запалимся.
– Что? – удивился бородач. – Загоримся? Отчего?
– От всего… Слово это такое, означает – попадемся.
– Ага, понятно. Будем слушаться, не сомневайся.
Дождавшись ночи, новоиспеченные заговорщики просто-напросто вышли в открытую дверь узилища. Как пояснил Табиний, его сообщник кузнец напоил вином стражей до полного беспамятства. Да их и вовсе нигде не было видно, стражей, ни пока шли на окраину, к кузнице, ни потом, когда, избавившись от цепей, направились к дальней стене. Тихо было кругом, благостно. Лишь в траве тихо верещали сверчки, да за оградами иногда лаяли псы. На стену влезли по веревке, так же опустились и с нее – Табиний через приятеля подкупил стражу. А вот городской ров пришлось переплывать, ну да тут уж ничего не поделаешь.
– Слава Перуну! – оказавшись наконец на берегу реки, с облегчением воскликнул Братобор и, повернувшись к римлянину, добавил: – Вижу, ты нас не обманул, парень.
– Теперь вы меня не обманите, – желчно напомнил тот.
– Не бойся, не обманем. Ведь мы ж поклялись.
Всю ночь до самого утра они шли берегом Ольховой реки, а с первыми лучами солнца свернули глубоко в лес, дремучий и почти не пропускающий света. Там и передохнули, восстановили силы. То еще было местечко: сырость, полутьма, высокие папоротники да корявые лапы елей. За Табинием особенно никто не присматривал – куда денется среди дикого леса этот изнеженный римлянин? А если и потеряется, так только на свою смерть. Табиний, конечно, не потерялся, но все же отошел в сторонку – якобы по интимной надобности. Справив нужду, огляделся, увидав, как вдалеке, на поляне, качнулась три раза ветка. Сразу полегчало – позади шли свои, Луминий Гавстальд и местный охотник Вялиш-весянин. Гавстальд, конечно, хоть и тоже охотник, здешних мест не знал… как не знали их и беглецы, шли так себе, в основном вдоль реки, лишь на отдых отходили в леса. А вот весянин наверняка ориентировался здесь, как у себя дома. Впрочем, он и был дома.
Это несколько успокаивало. В общем-то, весянину Табиний и был обязан жизнью. Вялиш понимал наречье сло-вен и подслушал, о чем, не особенно и таясь, говорили меж собой беглецы. Как и предполагал Табиний, они вовсе не собирались вести невольного попутчика в свое племя, но не собирались и убивать, ведь все ж таки поклялись, было дело. Впрочем, и оставлять парня в живых им тоже не хотелось. Дилемму разрешили просто – Братобор долго думал и как-то вдруг предложил, осененный догадкой:
– Мы не будем его убивать.
– Так, значит, отпустим? – встрепенулся один из молодых. – Я бы не отпустил.
– Мы – не будем, – подчеркивая первое слово, криво улыбнулся бородач. – Но воины Яромира не давали никакой клятвы. Сколько до них? Пожалуй, еще один день.
– Да, завтра к вечеру будем. А ты ловко придумал, дядько!
Братобор довольно осклабился.
Заранее затаившийся неподалеку в небольшом овражке Вялиш ухмыльнулся и все в точности пересказал Гавстальду. Вместе и порешили – Табиния надо спасать, да так, чтобы варвары ничего не заподозрили – хотелось бы проследить за ними до встречи с таинственным Яромиром и его воинами. День пути. Однако они довольно близко от Нордики. И кто они – целое племя или небольшой разведывательный отряд?
Утро выдалось холодным, туманным, пасмурным. Шагавший в середине процессии Табиний, вдруг споткнувшись, с криком покатился с обрыва в зыбкое матово-кисельное марево. Покричал и замолк, услыхав предостерегающий шепот Гавстальда. А в тумане и впрямь оказалась болотина. Очутившийся поблизости Вялиш бросил туда старый трухлявый пень, и все трое проворно скрылись в ближайших зарослях. И вовремя – на краю болота уже показались варвары, с благоговейным ужасом глядевшие, как, довольно урча, колыхается поглотившая пень трясина.
– Болотные духи взяли к себе этого римлянина, – тихо произнес Братобор. – Ну, оно и к лучшему.
Дальше шли, таясь, вдоль реки – почти тем же путем, что и варвары. Вялиш хорошо знал местность. Посовещавшись, оба охотника, хавк и весянин, оставили Табиния в условленном месте, возле излучины.
– Не умеешь ты тихо ходить по лесу, парень, – посетовал Гавстальд. – Сразу видать, не охотник.
– Что поделать. – Табиний развел руками. – Зато я кое-что другое умею.
– Да уж, этого от тебя не отнимешь.
Римлянин еле дождался своих. Те явились почти под утро, грязные, но довольные.
– Здесь, в сосняке, небольшой отряд, – кратко поведал хавк. – Два десятка воинов, вряд ли больше. Шалаши, навесы, очаг – хорошо обустроились. Думаю, это специально выставленная разведка. Беглецы с ними о чем-то долго болтали, Вялиш подслушал кое-что, больше не удалось, больно уж открытое место. Одно знаем – с утра кто-то из них отправится к Нордике за сведениями. И знаешь, Вялиш говорит, как-то уж больно обыденно они это произнесли – «за сведениями», словно бы на рыбалку собрались.
– Интересно, – внимательно выслушав доклад, протянул Юний. – Значит, вы так и шли за ними?
– Скорее, перед ними, – усмехнулся Гавстальд. – Вялиш хорошо знает местность. А тащиться за соглядатаями – они ведь наверняка тоже охотники, могут и заподозрить что-нибудь.
– А при чем здесь Кассий? Он что, тоже вместе с вами путешествовал?
– О, – хмыкнул хавк. – Мы наткнулись на него случайно, когда вдруг не обнаружили наших варваров. Их было двое – обычно все время тащились чуть позади, а тут вдруг исчезли. Мы и подумали – свернули к тому приметному дубу. Так оно и оказалось – Вялиш нашел у дуба пластинку с изображением волка и пару серебряных монет, довольно новых – сестерций с денарием.