Легенда Диких Земель
Шрифт:
– Ну, что ж, теперь нам остается только ждать, когда кто-нибудь не отзовется по такому же шару!
– сказал маг, поправляя свой халат и высокий колдовской колпак.
Внутри шара заструилась белесая дымка, он стал излучать бледное сияние, которое то усиливалось, то гасло. И вот внутри него появился серый полумрак, сквозь который ничего не было видно. Фелдрик весь напрягся, всматриваясь в изображение внутри магического стекла, но там ничего ясного не было. Вдруг где-то глубоко внутри начал плясать и расти какой-то световой сгусток. Хрустальная сфера завибрировала, всех по ушам ударило резким, высоким звуком. Странный свет превратился в клубок белого пламени, как будто внутри прозрачного стекла летала маленькая молния, все время отражаясь от покатых стенок. Вибрация усилилась, весь стол задрожал, зеркала попадали. Фелдрик простер над шаром руки и с выпученными глазами произносил
– Берегись! Все - на землю!
Когда он резко убрал руки, свет из шара волной ударил наружу. Раздался сильный хлопок, в воздухе запахло горелым. Потом на столе произошел взрыв. Осколки хрусталя полетели в разные стороны как брызги. Лобрук и Эйрик вскочили на ноги после взрыва первыми, Йохан и двое стражников - потом. Посреди круглого деревянного стола, специально принесенного из дома Фелдрика, было обгорелое сквозное отверстие с неровными краями. Рядом со столом, на спине, лежал сам Фелдрик, - он не успел спрятаться, вспышка света ослепила его, ему обожгло лицо, теперь все черное от копоти. Его руки все еще были согнуты в локтях и подняты вверх.
– Фелдрик, ты жив?!
– окликнул мага Лобрук.
– Кхе, кха, наверно да, но видеть не смогу, скорее всего, несколько дней! Я успел закрыть глаза, но вспышка была очень сильная!
– Что это было?!
– спросил Эйрик.
– Я попытался нащупать связь с другим таким же шаром и его хозяином! Но все было как-то необычно тихо, как будто во всем королевстве вдруг, в один миг, повывелись все волшебники. Потом, почти случайно, я обнаружил, что кто-то пристально за мной наблюдает. Это был хозяин большого магического шара, - в древности такие имели только боевые маги среднего круга. Этот некто, кто следил за мной, вдруг начинает читать боевое заклинание Высших Магов, вот так, ни с того, ни с сего, даже не представившись! Моей силы не хватило, чтобы сдержать эту энергию полностью, но если бы она прорвалась сюда вся, здесь была бы огромная воронка и кучки пепла по соседству. Я имею в виду вас, друзья мои!
– Благодарю, Фелдрик, за то что спас нам жизнь, а сейчас разреши перенести тебя в дом и осмотреть твои ожоги!
– сказал старшина стражников.
– Подожди, Йохан, - еще кое-что важное! Я не смог разгадать все заклинание, но то, из чего оно состоит, указывает на то, что человек, его применивший, знаком с боевой магией времен войны Великих Магов Черного и Белого круга. Он умеет делать новые, сложные заклинания из нескольких простых. Что-то мне подсказывает, что при всем при этом он плохо понимает сами эти заклинания, их внутреннюю сущность. Возможно, он - ловкий проходимец, который пользуется искусством волшебства, как вор дубиной, нечаянно найденной в лесу. Тем и опасен этот субъект! И вот еще что: я не хотел говорить раньше, но Гехана я послал в восточную сторону долины Фет, в рощу Густого орешника. Там, под видом знахаря, жил некогда мой учитель, Коллатар Мудрый, мастер магических ремесел. Гехан должен посоветоваться с ним по поводу последних событий. Возможно, они вернутся вместе…
В Тайвелкам Гехан вернулся только на пятые сутки, поздно вечером. Он и его лошадь очень устали в дороге. По единодушному мнению совет было решено перенести на следующее утро.
Все собрались в доме у Гехана. Он был еще слаб и поэтому все время просидел в кресле. Фелдрик явился, опираясь на резной посох, - его лицо и кисти рук были еще забинтованы. Маг шутил, что когда повязки снимут, его будут звать не иначе как Фелдрик Черный.
Охотник начал свой рассказ, прихлебывая бодрящий отвар из бронзовой чаши:
– Я довольно быстро добрался до места и нашел избушку знахаря. Но она была разграблена: все внутри было перевернуто вверх дном, мебель изломана, прочие вещи испорчены и разбросаны! Рядом с жильем было много следов от кованых сапог, что меня удивило, потому что в стволе одного дерева я нашел вот это, - Гехан положил на стол, стоявший посреди комнаты, тонко отшлифованное каменное лезвие. Это был наконечник шарганского рубила, какие те обычно привязывают к коротким палкам и используют как нож или кинжал.
– Идя по следу кованых сапог, а затем лошадиных подков, - эти грабители, наверняка, сели на лошадей, - я проследовал до старого поселка Улинта-Дан. Там я застал еще более страшную картину - все два десятка домов были сожжены, на улицах лежали тела убитых людей и домашних животных!
– Что? У шарганов людское оружие и латы?!
– забеспокоились стражники.
– Да, и у их главного на латах был знак - вороненый круг с молнией посередине, у остальных на шлемах - двухцветные, пурпурно-желтые, щиты.
– Проклятье, а откуда у них снаряжение королевской стражи?
– возмущенно и мрачно спросил Йохан.
– Об этом мне ничего не известно, - продолжил Гехан, - но зато я видел, как со старшим шарганом говорил какой-то всадник, прибывший с той стороны, куда гнали пленных. Не знаю, о чем они говорили, но этот всадник был для них кем-то вроде капитана, - они сняли засаду и ушли за ним вслед, когда тот человек поскакал обратно.
Посовещавшись, совет решил, что Тайвелкам объявляется на осадном положении, по крайней мере, до тех пор, пока не будет получен королевский приказ об отмене этого положения. Было введено посменное патрулирование поселка и его ближайших окрестностей силами стражи и ополчения. Услышав рассказ Эйрика о его путешествии с сундучком Селдерика, совет также решил действовать с максимальной осторожностью, не доверяя, прежде всего, людям бургомистра и принца Грегора.
Мастер Лобрук сказал Эйрику:
– Молодой человек, своими поступками Вы заслужили наше доверие! Обстановка, как Вы сами видите, с каждым днем все тревожнее, а поэтому Ремесленная гильдия жалует Вам эту легкую кольчугу "рыбья чешуя", эти поножи и наручи, а так же круглый щит с нашим гербом. Если Вы не против, тогда теперь можете именоваться Эйриком Тайвелкамским, рыцарем стражи! От себя лично я даю Вам две вещи: свиток и меч, один из лучших, что я выковал, и еще мой совет - наступают грозные времена, Вам надлежит найти себе настоящее оружие, под стать герою, так сказать! А пока Вы используете мое изделие, потрудитесь найти в предгорьях Родниковое озеро, а рядом с ним - дом, где живет мастер-кузнец Альферед. Он - кудесник по части ручного вооружения: если сумеете с ним поладить, его творение будет для Вас бесценно! Дело в том, что он делает уникальное оружие, какого нет и не было во всех известных мне краях. Никакой магии, никакого колдовства, но его сталь рассекает камень, гранит, а не тупится, гнется, да не ломается! Чтобы облегчить Вашу задачу, вот Вам свиток с письмом к нему. Да, и еще запомните: он любит свою дочь, Илмирис, больше жизни и, может быть, сердце угрюмого отшельника поддастся быстрее, если Вы сумеете понравиться ей!
– -
"…И в рыжей раме гор сожженных.
И ты с протянутой рукой,
Не отрывая взгляд от взморья,
Пойдешь вечернею тропой
С молитвенного плоскогорья…"
Родниковое озеро потому так и называлось, что его чаша с одной стороны вплотную подходила к горному кряжу с отвесной стеной и уплощённой вершиной, с которой вниз стекали потоки воды, дробясь на мелкие рукава, а с другой была обращена к альпийскому лугу, на краю которого из каменной гряды и били подземные струи. Из озера вытекала быстрая река Хрустальная с крутыми обрывистыми берегами и многочисленными порогами. Каждый из этих порогов имел вид широкой каменной плиты, с которой вода, подпрыгивая, неслась с шумом и бурлением. У самого истока такая плита была особенно широкой и имела довольно высоко задранный край, так что поперек течения пролегала естественная переправа-"гребенка", по плоским вершинам которой можно было преодолеть течение вброд, тем более что тут оно не было слишком сильно. Ближе к подножию гор, на правом берегу Хрустальной, простирался причудливый хвойный лес, едва возвышавшийся над галькой. Все деревья здесь были низкорослы и имели искривленные, иногда перекрученные, стволы. Еще ближе к горной стене рос кустарник, и почва была травянистой. Там, где скалы шли вертикально, был еще один ручей, стекавший сверху. Его холодная, прозрачная вода отличалась особенным вкусом, она была даже вкуснее родниковой. Струя этого ручья, сорвавшись со скалы, с высоты добрых полутора сотен футов падала на плоский гранитный обломок огромных размеров. С течением воды, да и времени, в камне образовалось подобие чаши. С краю к этому куску скалы прилегали валуны неправильной формы, по ним, как по ступеням, можно было подойти к потоку и, если надо, набрать из него или из углубления прохладной влаги.