Легенда Диких Земель

Соловьев Георгий Германович

–  Мелидор, наша больная очнулась, слава богам! Мелидор, скорее неси сюда похлебку, ей, наверняка, хочется есть после четырёх дней сна!

Опершись на здоровую руку, Рруак попыталась встать, но лишь немного приподнялась. Человек выбежал из помещения, но быстро вернулся с рулоном из коровьей шкуры, который он подложил больной под шею, чтобы та могла лучше держать голову. Вошла женщина, принесшая миску с курящейся жидкостью, от которой исходил запах мяса, поставила миску с ложкой у стены, удивленно посмотрела на Рруак и удалилась. От постели был виден открытый дверной проём.

Длинноносый, окончив возиться со шкурой, весело посмотрел Рруак прямо в глаза и спросил:

–  Ну, как? Надеюсь, тебе лучше! Ты извини, языка твоего народа у нас тут не знают, так что я тебя спрошу

простые вещи, а ты лишь кивай головой, если будешь согласна, хорошо?

Рруак кивнула.

–  Ладно, не бойся, можешь мне доверять! Это - хорошая еда, а тебе надо поправляться! Так ты согласна, если я покормлю тебя похлебкой из цыпленка, забитого сегодня утром?

Кивок.

Он взял ложку и стал потчевать ее из миски. Варево было отменным, а давно потаенный голод пробудил аппетит. Между делом человек продолжал быстро говорить.

–  Можешь не беспокоиться, наш Фелдрик хороший лекарь, как для людей, так и для животных. Это он избавил тебя от стрелы и лечил своим бальзамом твоё плечо. Оно ведь не болит сейчас?

Кивок.

–  Отлично! Да, твои родственники были здесь вчера, точнее один родственник, самый высокий, самый статный. Он у вас за главного, не так ли?

Кивок.

В это время в дверном проеме показались две головы маленьких людей. Оба, разинув рты, наблюдали за тем, что делает взрослый.

–  Ну, что ж, - продолжал длинноносый, - чтобы тебе все стало совсем понятно, то меня зовут Гехан, ты сейчас находишься в сарае возле моего дома. Я - местный охотник, ловлю для жителей мелкую дичь. Я, да и все мы, немало удивлены твоим появлением здесь. Я горжусь, что я - один из первых, кто общается с представителем таких существ, как ты. Честно говоря, мне хочется побольше расспросить тебя о твоём народе, а пуще всего о том, как тебя угораздило попасть в такую переделку! Но, думаю, наше любопытство может подождать, пока ты окрепнешь…

–  -

"…Жило двенадцать разбойников

И Кудеяр-атаман…"

Из русской народной песни.

В тот день Эйрик получил с посыльным записку от бургомистра, в которой говорилось, что градоначальник знает людей, могущих при условии щедрого вознаграждения помочь в защите дела короля и его подданных. Этим людям надо доставить от имени короля небольшой сундучок с деньгами, - их жалованием и премией "за оказанные короне неоценимые услуги". Далее шло описание дороги и небольшая приписка, как напоминание, что бургомистр "всецело полагается на порядочность рыцаря" и надеется, что груз будет доставлен по назначению в нужный срок, а Эйрика будет ждать "достойное вознаграждение". Позже, в "Пьяном вепре", он встретил уже знакомого дворецкого, который молча передал сундук, свиток, запечатанный сургучом, и еще одну записку, в которой Селдерик просил заодно передать главе тех самых людей это письмо-свиток с секретными приказами от самого принца.

Грач, хорошо отдохнувший и ухоженный, радостно нёс своего хозяина по лесной дороге. Как говорилось в первой записке градоначальника, лагерь "вольных" находился к востоку от поворота королевской дороги на Мергант, где будет соответствующий дорожный указатель. Дальнейший путь был диким, не торным. Предстояло пересечь открытую местность - Луга Кивлана - холмистую равнину с травами Грачу до живота. То и дело из-под его копыт взлетали или порскали в стороны вспугнутые насекомые и луговые птички. На эту равнину ушло два дня пути. К полудню третьего показался холм, одна сторона которого была обрывиста и переходила в овраг. Нужно было как раз ехать по дну этого оврага до берега Желтянки, небольшой речки с яркими песчаными откосами. Перейдя по перекату вброд, Эйрик въехал в молодой березняк и направился через него в сторону восхода солнца. Когда же уже стали сгущаться сумерки, всадник оказался на широкой прогалине, образовавшейся, очевидно, из-за лесного пожара, и поросшей со временем кустарником и разнотравьем. Следы огня оставались лишь в "руинах", оставшихся от стоявших когда-то здесь лесных великанов, сложивших свои ветви под напором

огня. По другую сторону находилась цепь невысоких холмов, не выше половины человеческого роста, сливающихся друг с другом в непрерывный горбатый вал, насколько хватало взгляда под опускающейся темнотой. Сразу за этим валом шла едва видная тропа, по которой Эйрик и поехал дальше шагом, все время озираясь по сторонам. Тишина была почти абсолютной, что само по себе настораживало. Вот впереди показалось несколько деревьев справа и слева от тропы. Когда всадник к ним приблизился, от их теней отделились темные силуэты, а один из них стал быстро двигаться вперед. Еще более приблизившись к нему, Эйрик увидел человека с копной всклокоченных волос и в одеянии из какой-то шкуры. Человек крикнул хриплым голосом:

–  Стой, стой, кто это едет?! Назови себя!

–  Я - рыцарь Эйрик, еду из Ур-Кама!

–  Что ты здесь забыл, парень? И по какому делу ты сюда явился?

–  Я ищу главного человека из тех, кого бургомистр Селдерик называет "вольнонаёмными"!

–  Ха, ха, ха, так этот прохвост послал тебя сюда?! Ну, ладно, ты уже на месте! Хорошо, езжай за мной, так и быть!

Человек в шкуре повернулся и повел Эйрика как раз между деревьями. У него сзади, за матерчатым кушаком, был заткнут топор. Проезжая мимо, Эйрик заметил еще четверых таких же субъектов.

Пройдя еще немного, они попали на опушку соснового бора, в подлеске которого кое-где росли кусты желтоцвета. Там тропа обрывалась, и было видно, что подле одной из сосен горит костер, вокруг которого сидело, стояло и лежало несколько человек в грубой, но матерчатой одежде. Один из них был особенно крупный, высок, широк в плечах, голова, за исключением косицы на затылке, была выбрита, а в руках он держал, как скипетр, дубинку с окованным медью набалдашником. На его груди болтался медальон из половинки королевской монеты.

Глядя на этого человека, Эйрик вдруг ощутил неясное беспокойство, - он что-то такое знал про него, но никак не мог вспомнить, хотя это что-то он слышал совершенно недавно. Компания, как видно, отдыхала, - кто-то курил трубку, кто-то пил вино из кувшина, кто-то ел дичь, срезая мясо с кости и беря его с ножа губами. Один из них заметил приближающихся, и, подойдя, взял Грача под уздцы. Эйрик спешился и подошел ближе к огню, чтобы его было видно в сгустившейся ночной темноте. Все находившиеся вокруг костра перестали разговаривать и повернулись в его сторону. Тот, который шел с Эйриком от засады у деревьев, приблизился к здоровяку с медальоном, косица которого напоминала лошадиный хвост, и прошептал что-то на ухо своему товарищу. Здоровяк в ответ, деланно улыбаясь, приветствовал:

–  Добро пожаловать к нашему скромному ночлегу, благородный рыцарь! Что угодно его превосходительству от нас, вольных людей?
– в его речи звучали плохо скрываемые нотки презрения и раздражения.
– А то ведь мы по одежде встречаем, а без нее провожаем!

–  У меня поручения от бургомистра! Во-первых, вот Вам свиток с секретными указаниями от самого принца. Во-вторых,…

Здоровяк взял свиток и тут же, не читая, левой рукой, не глядя, бросил его в пламя большого костра. Он грубо перебил Эйрика:

–  Пусть они все катятся к демонам со своими приказами! Я больше не буду делать за них, ублюдков, грязную работу! Мне надоело подкарауливать торговцев и грабить караваны за одни только обещания милостей. Я хочу увеличить долю, свою и своих людей!!

–  Ты…, ты… тот самый бандит!
– вскричал Эйрик, пораженный воспоминанием, как вспышкой света. Да, вне всякого сомнения, сейчас он был в окружении тех самых негодяев, которые напали на несчастного Аспера Ангуса и его товарищей. "Выходит, бургомистр, а то и сам принц имеют какие-то дела с этими подонками!" Эйрик выхватил меч. Вся шайка взвыла, взревела, повскакивала с мест и бросилась на него с разных сторон, обнажив оружие. Эйрик свистнул. Грач заржал, встал на дыбы и уронил человека, державшего поводья. Потом конь рванул во весь опор, столкнув грудью еще одного преступника прямо в костер, и исчез в темноте. Человек вскочил, одежда на нем уже занялась, и, вопя от боли и ужаса, он побежал, рассыпая искры по утоптанной земле.