Легенда эпохи
Шрифт:
Вскоре я поняла, что за этим профессиональным интересом скрывался интерес к зоне моего декольте. Все, что я сказала о сути своего вопроса, кажется, не достигло слуха этого молодого человека. Во всяком случае, на мою просьбу помочь следствию он никак не откликнулся. Соколов просто сидел и смотрел на меня. Пауза слишком затянулась.
— Николай, я спросила, вы можете оказать содействие моему расследованию? Вы почему-то молчите…
— Я думаю, — сказал ювелир, отводя взгляд в сторону. — Значит, вы хотите, чтобы я проверил все наши точки, так? Вас интересует, не сдавал ли кто-нибудь туда краденые
— Да, именно об этом я и хотела вас попросить.
— Не вижу никаких проблем. Все, что мы принимаем на комиссию, сразу же попадает в торговые залы. Почему бы владелице этих украшений самой не пройтись по магазинам и не поискать свои колечки, сережки и прочие драгоценности? Хозяйке всегда проще узнать свою вещь, не так ли?
— Николай, отчасти вы правы, но тут есть свои нюансы. Во-первых, хозяйка временно отсутствует в городе, а во-вторых, я полагаю, что часть скупленных вами золотых изделий используется как лом, который сразу же попадает в ювелирный цех… Были колечки — стали подвески…
— Это кто же вам такое сказал? — искренне удивился Соколов-младший. — Да, у нас есть ювелирное производство, но мы работаем исключительно из материала заказчика. Вот недавно пришла к нам бабушка с фарфоровыми зубами, принесла золотые коронки и попросила изготовить нательный крестик и медальон с иконкой. Пожалуйста! Мы и вам, Татьяна, можем какое-нибудь симпатичное колечко сделать, если вы свой лом принесете — какие-нибудь сломанные сережки, порванные цепочки или даже золотые царские монетки.
— Николай, спасибо, конечно, за предложение, но в мои планы пока это не входит. Более того, меня совершенно не интересует ваша кухня, в смысле то, из какого материала вы изготавливаете украшения. Меня интересует только имя человека, который сдавал, если, конечно, сдавал, — поправилась я, — семнадцать наименований ювелирных изделий. Обещаю вам, что не стану нигде афишировать ваши благие намерения помочь следствию.
Мое искреннее заверение не произвело впечатления на Соколова. Николай мотнул головой из стороны в сторону, а потом добавил:
— Знаете, Татьяна, я очень занят. Извините, но мы с вами не договоримся.
Эти слова надо было расценивать как предложение по-хорошему покинуть кабинет. Однако я не сдалась.
— Николай, между прочим, ваш батюшка некогда обращался к моим услугам. Вы в курсе? — спросила я, хотя знала, что семья была осведомлена обо всех проблемах.
— Ну более или менее. — Сынок моего бывшего клиента стал лихорадочно перебирать на столе какие-то бумаги.
— Скажу без ложной скромности, я благополучно распутала тот сложный узел, который затянули конкуренты. В противном случае ваш отец мог бы не только лишиться бизнеса, но и жизни. А теперь я прошу вас о сущем пустяке. Если вы не можете принять решение самостоятельно, то позвоните вашему батюшке и спросите у него, как вам стоит поступить.
— Я бы рад связаться с отцом, у меня к нему есть и другие вопросы. Но, увы, он не включает мобильник, а в каком именно отеле папа остановился, я не знаю.
— Николай, ваше поведение заставляет меня подозревать, что вор, которого я ищу, сбыл драгоценности именно вам. Вы, естественно, опасаетесь понести убытки и даже того, что вашей деятельностью пристально заинтересуются соответствующие органы. Поверьте, вот как раз милицию мне совсем не хочется подключать к этому делу, но боюсь, что придется.
— Вы мне угрожаете? — спросил Соколов-младший скорее с усмешкой, нежели с испугом.
— Нет, я прошу вас мне помочь! Может, вы все-таки позвоните отцу? Я почти уверена: если бы он сейчас сидел в этом кресле, то непременно откликнулся бы на мою просьбу.
Николай предпринял попытку дозвониться до своего родителя, отдыхающего от утомительного «золотого» бизнеса в Испании, но она оказалась безуспешной.
— Ну вот, я же говорил вам — абонент недоступен! — Соколов-младший повесил трубку, немного подумал, затем спросил, смущаясь: — Татьяна, вы можете показать мне свои документы?
— Разумеется, — сказала я и достала из сумки лицензию частного детектива.
Николай ее внимательно изучил и вернул обратно.
— Я вспомнил, что отец очень хорошо отзывался о вас. Ну, ладно, вы меня уговорили, я отложу свои дела и попытаюсь вам помочь. Есть у вас каталог украденных ценностей?
— Конечно, есть. — Я мило улыбнулась и положила на стол список, который дал мне Козельчик.
Соколов-младший стал изучать этот список, скептически поджав губы. Он смотрел в листок минут десять, после чего сказал:
— Половину этих украшений идентифицировать очень сложно. Вот, к примеру, — Николай ткнул пальцем в конец списка, — цепочка 585-й пробы с алмазной обработкой, 50 сантиметров, два с половиной грамма. Ширпотреб! Если кто-то недавно принес или принесет в ближайшие дни такую вещицу в скупку, то это вовсе не значит, что вы ищете именно ее… Такую цепь можно едва ли не в каждой третьей семье найти. То же самое могу сказать насчет подвески в виде знака Зодиака Скорпион и колечка 18-го размера с александритом. А вот золотая брошь в виде веточки с семью топазами — это уже интересней. Платиновая гарнитура из серег и перстня с жемчугом также заслуживает внимания. Если бы мы выставили этот набор на продажу, то он ушел бы в тот же день. Пожалуй, мужская печатка с буквами «Ю» и «А», переплетенными между собой, тоже встречается не так часто. Ладно, Татьяна, я дам задание сотрудникам, и они проверят эту номенклатуру. Если что-то найдется, я сообщу вам, а украшения придержу.
Я протянула Соколову свою визитку, потом вдруг опомнилась и попросила:
— Вы не могли бы сделать себе ксерокопию этого списка, а мне этот документ еще пригодится.
Николай встал, прошел в дальний угол кабинета, где стоял ксерокс, и сделал себе копию. Когда он вернулся к своему столу, зазвонил телефон.
— Слушаю, — ответил он. — Еще одна Иванова? Нет, все нормально, пусть проходит.
Я забрала листок и попрощалась с Соколовым. В дверях я столкнулась с низкорослой женщиной лет сорока, которая, надо полагать, была моей однофамилицей и страховым агентом. Хорошо, что я ее опередила. Не случись этого казуса с фамилией, Николай Николаевич мог меня и не принять. Я подумала, что, прежде чем заняться моим вопросом, он обязательно свяжется со своим папочкой и спросит у него совета. Однако у меня были все основания полагать, что Соколов-старший даст добро на то, чтобы помочь моему расследованию.