Легенда о бабочке
Шрифт:
– И что? – Александр почувствовал, как внутри все похолодело.
– Пошли искать. И Рая ушла, и еще несколько человек. Лес прочесывают. Вот всех малышей ко мне привели, чтобы еще кто-нибудь не пропал. Ой, лишенько! – Соседка всхлипнула и утерла слезу.
– А почему вдруг кто-то еще должен пропасть? – удивился Александр. Обычно в деревне все дети играли без присмотра, и ни разу никто не терялся.
– Ой! – соседка едва сдерживала рыдания. – Из-за этих захватчиков. Угрожали ж Владимиру... намекали, что... если не продаст свои акции и других баламутить будет... неспроста ж этот пожар-то... похитили мальчонку. – И соседка
Александр сжал зубы, пытаясь унять закипающее внутри бешенство. Молча кивнул, поблагодарив женщину за разъяснение, и направился в сторону леса. Остановившись на краю выжженной территории, он понял, что идти туда бессмысленно. Чувство абсолютного проигрыша заполнило все его тело и вытянуло силу из мышц. Он опустился на землю и закрыл глаза. Энергии не было даже на то, чтобы думать. Мысли сами хаотично метались в его голове, толкаясь и вытесняя друг дружку.
– Неужели неясно, что сегодняшний сон – это подсказка? – звонким голоском верещала одна мыслишка.
– Да какая подсказка? – лениво возражала другая. – Просто предчувствие... Просто тупое пророчество, которое сбылось. И ничего уже не исправить...
– Не смей! Не смей так думать! – кричала оптимистка. – Нет ничего непоправимого! Осознав причину, можно изменить последствия!
– Ой! – как от назойливой мухи, отмахнулась пессимистка. – Вечно ты со своими фантазиями! Сейчас они вернутся, позвонят Рихарду и скажут, что сдаются! Вот тебе и устранение причины. Вовку вернут – вот и устранение последствий. Все! Пакуем чемоданы.
Но несмотря на убедительность доводов, звонкая мысль, немного помолчав, снова начинала истерично скандировать: «Вспомни сон! Вспомни сон!»
Александр сморщился от этого пронзительного визга и встряхнул головой, пытаясь ее утихомирить.
– Хорошо! – пообещал он. – Вспомню! Только заткнись!
Он поднялся и, пошатываясь, пошел к себе на участок. Погружения и медитации легче всего удавались, сидя под яблоней под звуки пчелиного гула.
Но сегодня его встретила оглушительная тишина. Пчелы молчали. Нахлынула новая волна тяжелой потери. Облокотившись на одну из колод, он закрыл глаза. Ничего не вспоминалось. Статичная черно-белая фотография выжженного леса то ли из сна, то ли из сегодняшней реальности стояла перед внутренним взором. И никаких подсказок.
Начал накрапывать дождь. Александр поежился и посмотрел в закопченное небо. Порывом ветра хлестнуло по лицу. Испуганно зашептались вишни, сбрасывая на землю обожженные листья. Бордовыми мазками картину оживили оставшиеся на деревьях переспелые ягоды. Александр сорвал несколько штук. Сладко-кислый сок напомнил детство и деда. На душе чутьчуть посветлело.
Со стороны леса ягоды высохли и сморщились. «Представляю, как здесь жарило! – ужаснулся Александр. – Неудивительно, что пчелы покинули свои жилища. Как же им сейчас, наверное, страшно и холодно! Где же они, мои маленькие труженицы?».
В этот момент он почувствовал, как по спине побежала знакомая золотистая энергия. Александр выпрямился и построил лучи кристалла. Потом он попытался зажечь внутреннее солнце. Получилось не сразу. Казалось, что-то сопротивляется и пытается погасить слабое свечение. Присмотревшись к этой «нечистой силе», он с удивлением узнал в ней «совесть».
– Как тебе не стыдно думать о каких-то насекомых, когда в деревне столько других, более серьезных проблем? – спросила она.
– Стыдно! –
– Но как ты можешь радоваться сейчас? – строго спросила она.
И действительно, когда в груди зажигался кристалл, Александр всегда ощущал жгучую, граничащую с эйфорией, радость. Допустимо ли это при данных обстоятельствах с точки зрения человеческой этики?
– Ну чего плохого, если я ненадолго отвлекусь от своей тоски? – спросил Александр. – Слезами-то горю не поможешь! Только позову пчел! Почему бы не попытаться?
«Совесть» рассмотрела приведенные аргументы и позволила «зажечь» сердце. Александр почувствовал прилив сил, окоченевшие руки потеплели. Показалось, что ветер утих и дождь перестал капать. Распалив внутренний огонь до необходимой силы, Александр мысленно направил тонкую струйку-молнию на одну из колод. Он частенько так баловался, щекоча пчел. На этот раз колода не отозвалась. Но вдруг перед закрытыми глазами возник образ собравшегося в ком роя, висевшего как борода на каком-то дереве. Неподалеку висел еще один. Александр улыбнулся, осторожно протянул голубую молнию и погладил их по очереди. «Возвращайтесь, – позвал он. – Опасность миновала». Пчелы отозвались привычным гулом, Александр не услышал его ушами, но ощутил нервами. И сразу же возникло ощущение полной уверенности в том, что они вернутся. Он открыл глаза и, глубоко вздохнув, поглядел в небо. Прямо над ним в темных тучах светлело окно, затянутое тонкой облачной перепонкой. Вспомнив про Вовку, Александр почувствовал, что с ним все в порядке, и почти радостно зашагал к Кузнецовым.
Князь встретил его привычным звоном цепи. «Значит, вернулись!» – обрадовался Александр и вбежал в гостиную в надежде увидеть там Вовку. Но его ожидания не оправдались. За столом сидели заплаканная Галина, Маша-Даша и Рая. Владимир стоял и говорил по телефону:
– ...я согласен. Приезжай, продам тебе все паи и вообще все, что хочешь, только верни ребенка!
– ...
– Я понимаю, что не ты... Никто и не ждет, что ты сознаешься. Но твоя взяла, я сдаюсь! Отпусти мальчишку! – и Владимир положил трубку.
Александр сел за стол, взглядом дав понять, что он уже в курсе. Тяжелое молчание повисло в комнате. Галина попыталась что-то сказать, но снова захлебнулась слезами. Зазвонил телефон. Владимир снял трубку. Выслушав возбужденный монолог на том конце провода, глухо сказал: «ладно» и положил трубку. Все в ожидании уставились на него.
– Рихард звонил, – пояснил Владимир побледневшими губами.
– И что сказал? – озвучила Рая общий вопрос.
– Сказал, что Вовку он не похищал. И чтобы я не терял время, а искал. Еще сказал, что ему уже достаточно паев для его задачи, больше не надо... но все равно, если я желаю продать, то он купит. Приедет во вторник... послезавтра.
– Что значит «не он»? – простонала Галина. – Куда ж он делся-то? – и ее губы снова задрожали.
Атмосфера в комнате накалилась настолько, что Александру показалось, что вот-вот начнут со звоном рваться натянутые нервы. Надо было срочно разбавить концентрацию страха. Александр уткнулся лицом в ладони и снова выстроил кристалл. Сердце вспыхнуло.
– Послушайте, – предположила вдруг Рая, – а может, он у кого-то из соседей спит?
– У кого, например? – с надеждой в голосе ухватилась за эту версию Галина.