Легенда о друге и враге
Шрифт:
– Олег Кашин! – сообщил он. – Просто Олег! Без всяких там навеличиваний! Терпеть не могу церемонии! – Он вдруг внимательно уставился на Бабыкина. – Из спортсменов? Точно?
– Боксер, – сказал Вася.
– Это здорово! – обрадовался Кашин. – А я самбист. Сам выступать перестал, но пацанов тренирую. Про клуб «Три слона» слышал?
– Не-а, – мотнул головой Вася.
– Ну так я тебе сейчас буклет подарю. В случае чего имей в виду: боксеры у нас тоже есть, – тут же отреагировал Олег и полез в свою спортивную сумку, из которой вытащил другую сумку, гораздо меньшую по размерам, – кирпичного цвета с изображением головы не то кролика,
Вот тут-то Бабыкин и вспомнил о Паше Кисине. Со времени его визита прошло дней двадцать, а Паша обещал объявиться недели через полторы, чтобы забрать свой мешок с землей. Однако же до сих пор не объявился. Конечно, странно, ну да ладно. Так подумал Вася Бабыкин и выбросил эту мысль из головы.
Глава 4
Вообще-то в это время Дима Сафьянов предполагал загорать на Адриатике. Но человек предполагает, а судьба располагает. Судьба расположила все так, что пришлось выбирать: либо работать и нервничать в собственном офисе, либо отдыхать и нервничать в пансионате недалеко от города. Причем, если работа была его естественным состоянием, а отдых – заслуженной наградой, то нервотрепка совсем не вписывалась в его желания, тем паче, что ее требовалось тщательно скрывать от всех.
Когда Подольский сообщил, что в гостиничном номере убит Паша Кисин, Дима испытал чувство мстительной радости. Сафьянов не был мстительным, по крайней мере сам себя таковым не считал, однако здесь имел место особый случай.
Впервые судьба их свела в девяностых, в период всеобщей эйфории и неразберихи. В ту пору Дима, будучи еще студентом, уже активно занялся коммерцией – а именно, торговлей обувью. Бизнес пошел хорошо, даже стремительно, через короткое время Сафьянов уже прочно встал на ноги, но тут на его пути образовался Паша. Поначалу все сложилось удачно. Сын бывших работников Внешторга, Кисин весьма успешно реализовал родительские связи, организовав для Сафьянова регулярную поставку в Новосибирск хорошего импортного товара. Приобретался он оптом на европейских распродажах, но для не слишком избалованного сибирского покупателя вышедшие в прошлом сезоне из моды туфли и ботинки были очень милы для ног и сердца. Схема финансовых расчетов была весьма проста. Сафьянов перегонял в фирму Кисина необходимую сумму плюс проценты за посредничество, а тот покупал обувь, которая напрямую отправлялась в Сибирь. Один знал, где выгодно взять товар, а другой умел его еще выгоднее продать.
Но однажды случилась неприятность. Дима получил крупную партию модельных женских туфель, которые все оказались… на одну ногу. Разбирательство было бурным, но закончилось ничем. Кисин все валил на зарубежных поставщиков, якобы подсунувших брак, а на справедливые нападки Сафьянова, дескать, договор он имеет непосредственно с Пашей, тыкал в нос тем самым договором, в котором было записано, что фирма обязуется своевременно обеспечить поставку обуви на соответствующую сумму, но нигде не значилось, что эта обувь должна быть на обе ноги.
Так Диму впервые крепко «кинули».
Второй раз следы Паши обнаружились через несколько лет. К тому времени обувная торговля отошла у Димы на двадцатое место, а на первое вышли поставки топлива и металлов. И вот однажды, в течение буквально трех месяцев, у Диминой компании «Меркадо» дважды подряд сорвались крупные сделки. Когда это произошло первый раз, Дима от
Месяц (срок для Димы отнюдь не малый) понадобился на то, чтобы распутать весьма сложную цепочку, которая вывела на две московские фирмы – «Зарю» и «Аврору». Вполне невинные на первый взгляд названия сразу насторожили. Сафьянову хватило образованности, чтобы сообразить: «Аврора» в переводе на русский язык и есть «Заря». А следовательно, возникало вполне оправданное предположение, что фирмы не просто близкие «родственницы», но и члены одной «семьи», у которой по меньшей мере должен быть «отец».
Дима мог многое – и деньги, и связи, и соответствующие специалисты обеспечивали очень широкие возможности, однако в тот год до «отца» он не докопался. Но «старшего брата» достал. Им оказался Паша Кисин. На сей раз разговор, ради которого Сафьянов самолично прилетел в Москву, оказался не в пример тому, что состоялся по случаю «одноногой» обуви. Его итог укладывался в несколько фраз.
– Я ни мордобоями, ни убийствами не занимаюсь, – сообщил Дима, – но если ты не компенсируешь мои потери с соответствующими процентами, то будешь первым покойником, ради которого я пожертвую энную сумму.
Кисин все вернул. Но его уверениям, дескать, схему «прокида» он придумал сам и сам же реализовал, Сафьянов не слишком поверил. Уж очень тонко и дерзко было сработано, по мнению Димы, не для Пашиных мозгов и характера, однако же вычислить истинного вдохновителя не удалось. Ну не любил Дима мордобоя, да и не знал, насколько надо было изуродовать красивую морду Кисина, чтобы тот раскололся, – за свое авторство Паша стоял почти насмерть.
Уже позже Сафьянов понял, что, как ни страшен был для Паши директор «Меркадо», а Петр Семенович Бакланов по прозвищу Баклан был еще страшнее. Тот даже прикасаться к физиономии Кисина бы не стал – отстрелил бы вместе с головой.
Баклан обнаружился только в начале нынешнего года. Причем поначалу не собственной персоной, а через посредника – вполне респектабельного мужчину средних лет, представившегося Владимиром Ивановичем, который в самых вежливых выражениях сделал исключительно наглое по своей сути предложение.
Сводилось оно к тому, что для уважаемого Дмитрия Даниловича будет весьма целесообразно, если он, имея крепкие филиалы своей фирмы в Кемерове, Ханты-Мансийске, Екатеринбурге и Москве, откажется от филиала столичного.
Сафьянов в ответ гневаться не стал – просто расхохотался. Давно никто с ним так не разговаривал – пусть и любезно, но с необыкновенным нахальством.
Владимир Иванович тоже не разгневался, лишь тихо вздохнул:
– Я к вам, Дмитрий Данилович. – Слово «уважаемый» он на сей раз опустил. – Приехал из Москвы по поручению Петра Семеновича Бакланова. Вам эта фамилия ничего не говорит? Я так и думал. Знаете ли, есть люди, которые всегда на слуху, а есть такие… Впрочем, вы тоже к особой публичности не тяготеете. Да это и неважно. Важно лишь одно. Вы – человек солидный. И Петр Семенович – тоже человек солидный. А потому надеется, что вы договоритесь, скажем так… цивилизованно.