Легенда о флаге
Шрифт:
Уже топочут справа за кустом, по доскам моста, ноги, ноги, ноги — мягко хлопают босые, гулко бухают сапогами, шаркают неизвестно какой обувкой. Удалось! Освободили!
«Сейчас все переберутся за речку…» — весь напрягшись, ждал Иванов. Когда Шкаранда даст знать — можно вслед за всеми. А до этого оставаться на случай, если немцы сунутся к мосту. Прикрыть всех — такую задачу поставил старшина троим друзьям, дав им несколько винтовочных обойм.
Словно швырнуло на пол горсть горошин — где-то близ коровника полоснула очередь немецкого автомата.
— Вань! Не пора ли нам? — толкнул Иванова локтем Василь.
— Жди Шкаранду… — И, не успев договорить, Иванов пригнул голову: над ними совсем низко, бросая суетливый свет на вытолченную копытами землю, понеслись немецкие светящиеся пули.
Возле уха Иванова бахнул выстрел ерикеевского карабина. Он тоже дважды выстрелил туда, откуда летели зловещие светляки пуль. Рядом ругнулся Василь:
— Эх, было бы мне чем их отсюда достать!..
Его слова заглушили новые выстрелы карабинов Иванова и Ерикеева. С той стороны, куда стреляли они, донесся протяжный и испуганный крик: «О-оо! Хильфе! Хильфе!» [14] — должно быть, кого-то из немцев ранило.
14
Помогите! (нем.).
— Уходим? — заторопил Трында. — Пока не поздно!..
— Команды нет! — бросил в ответ Иванов, передергивая затвор.
«Может быть Шкаранда уже за речкой?» — хотел сказать Трында, но сдержался: неужели главстаршина подведет?
Вблизи, над кустом, промелькнула чья-то тень. Хриплый, задыхающийся голос Шкаранды:
— Ребята, дуйте и вы!
— Есть! — откликнулся Иванов и обернулся к Ерикееву: — Давай!
— А вы?
— Жми первым! Отходим по одному… Ну?! — вскипел он, видя, что Мансур медлит.
Недовольно бормотнув, Ерикеев, не подымаясь, сунулся назад, и полная влаги прибрежная земля прочавкала под его ногами.
Немцы уже не стреляли. Только перекликались встревоженно. Видно, не рисковали лезть к мосту, под огонь из темноты.
«Порядок! — Иванов решил: — Теперь мы с Василем сразу!.. Но куда он делся? Ведь только что был рядом…»
Позвал:
— Василь!
И как бы в ответ спереди вновь полетели, пронизывая тьму, злые иглы пулевого пламени. И там же негромко бухнула граната, вторая.
Рядом прошумела листва, знакомый голос позвал:
— Вань! Вань!
— Что ж ты?.. — в сердцах выругался Иванов. — Ждать тебя!
— Они ж прут. Трахнул им обе напоследок.
— Уходим, быстро! Вали через мост, я прикрою.
— Бьют же по нему. Я видел.
— Тогда — вдоль берега, влево.
— Только вместе, Вань!
— Ладно.
Сбежав почти к воде,
Пройдя немного, остановились. Опасно забираться дальше. В той стороне село. Пройти еще немного. Отыскать какую-нибудь переправу?
Как-то сразу смолкла стрельба.
Пробирались, осторожно раздвигая невидимые во тьме упругие сырые ветви. Вода журчала совсем рядом. Оступившись, Иванов до колен ухнул в нее, схватился за подвернувшуюся ветку, она с треском сломалась.
— Хальт!
Оба шарахнулись назад.
— Хальт!
Оглушающий грохот автоматов. Треск сбитых пулями ветвей. Иванов вдавился грудью в холодную, вязкую жижу. В щеку врезался острый жесткий лист какой-то водяной травы. Правой рукой наткнулся на плечо Василя, с силой давнул вниз.
Автоматы смолкли вдруг, как оборвало.
За лозняком, выше по берегу, слышались переговаривающиеся голоса — громкие, не таящиеся, спокойно-деловитые. Немцы…
Ищут сбежавших пленных?
«Эх, было бы чем, дал бы вам чёсу!» — Иванов пожалел, что в карабине осталась неполная обойма, а больше патронов нет.
Шелестели кусты, громко хлюпала вода под тяжелыми сапогами, перекликались чужие голоса.
Идут… Ближе… Мимо… Прошли.
— Двигаем! — чуть слышно шепнул Иванов товарищу.
По-прежнему держа направление вдоль речки, они побрели через лозняк, с трудом вытягивая ноги из тягучей жижи. Набухшие водой бушлаты отяжелели. Бил озноб: промокли насквозь, пока лежали. Да и ночь была по- осеннему холодна.
— Стой! — шепнул Иванов.
Впереди вновь послышались голоса. Немцы навстречу. Ни вправо, ни влево по берегу хода нет. Куда деваться?.. Запрятав комсомольский билет и краснофлотскую книжку под бескозырку, потуже натянул ее на голову. То же посоветовал сделать и Василю.
— Пошли! — и решительно шагнул в воду.
Иванов и Трында надеялись, что переправа займет всего минуту-другую и за это время они не успеют закоченеть. Но зыбкое, илистое дно не давало шагать быстро. Ноги вязли чуть ли не по колено, того и гляди, сдернет сапог. Сделав всего несколько шагов, друзья почувствовали, как ноги охватывает ледяная стынь, которой дышит дно. А они не достигли еще и середины речки.
Надеялись: удастся перейти вброд. Но дно уходило все глубже. Пришлось поплыть.
Держались друг с другом рядом; не быстрое, но сильное течение несло их. Коченели руки. Поглядывая на товарища, Иванов в темноте различал, что Василь плывет тяжелее, едва двигая окоченевшими руками, раза два уже окунулся с головой.
Подплыл к Василю вплотную.
— Можешь еще?
— Руки свело… — просипел Василь, сплевывая воду.
— Держись за меня!
Василь ухватился за плечо Иванова, и он погрузился почти с головой, с другого плеча соскользнул ремень карабина. Набухшие рукава бушлата сковывали руки. Изловчившись, Иванов сбросил бушлат, снова подставил плечо товарищу.