Легенда о капитане Бероевой
Шрифт:
Произнеся эти слова, она направилась к выходу, увлекая за собой Джонни. Как только они оказались в коридоре, коллега из штатов не преминул снова попробовать наладить с девушкой более близкие, чем просто рабочие, отношения.
– Ксюша, - произнес он загадочным голосом, - а у тебя есть кавалер? То, что ты не замужем – это можно сказать с полной уверенностью, ведь у тебя совершенно нет никакого кольца.
– Интересно, Джонни, - усмехнулась девушка, ожидавшая нечто подобного, видя, как О’Нил жадно «пожирает ее глазами», - а у вас в Америке все такие прямые? Вы не ухаживаете за девушками, а сразу тащите их в постель?
– А, что здесь такого?
– без тени смущения, произнес ухажер, - Если встречаются два человека с абсолютно схожими интересами, равные по социальному статусу, не лишенные привлекательности, почему бы им не узнать друга поближе? А, вдруг, из этого получится чего-нибудь более возвышенное и интересное?
– Например?
– удивилась молодая красавица наглости и настойчивости «своего» кавалера.
– Создание крепкой семьи, - с непроницаемым лицом отвечал ФБР-овец, словно бы это являлось основной нормой жизни.
– Что же тут необычного? В Америке многие люди, занятые на службе, заключают браки подобным образом.
– Но не в России, - оборвала прелестница эту тираду, для приличия гневно «стрельнув» прекрасными глазками.
– У нас сначала сердце должно почувствовать, что человек тебе близок. Только после этого мы переходим к каким-то там отношениям. А, для занятия проституцией существуют определенные слои населения с явно заниженным чувством социальной ответственности. Я понимаю, что на станции с ними проблема, но, поверь, лично у меня нет совершенно никакого желания вдруг сделаться им подобной.
– Очень жаль, что ты поняла все превратно, - впервые, за все время этой откровенной беседы, смутился О’Нил.
– Ты действительно мне очень понравилась, и я просто голову теряю, когда нахожусь рядом с тобой.
Эти слова американца не лишены были истины. Он, расценивая Бероеву, как предмет своих вожделений, и уверившись, что она от него без ума, сам, до такой степени запал на эту красавицу, что непременно хотел с ней обхождения более близкого, чем простое сотрудничество. Однако, та быстро осадила этого слишком рьяного кавалера и вернула его «на место». «А, ты не так уж проста», - рассуждал специальный агент ФБР-а, когда они расходились по своим комнатушкам, чтобы немного отдохнуть перед близившимся обедом.
Весь остаток дня прошел в размышлениях и разработке дальнейшей стратегии, на тот случай, если придет отрицательный ответ на проведение общей эвакуации. Оксана убедила себя в том, что в этом случае она непременно должна побывать в том месте, где ученые производят свои исследования. В этой мысли ее укрепил еще один произошедший на станции случай.
В половине седьмого вечера явилась научная часть личного состава «Зимовки», но прибыли они только втроем. Оксана, как раз, бесцельно слонялась по коридорам, пытаясь мысленно разрешить созданную кем-то загадку, когда с улицы ввалились всего-лишь трое ученных.
– А, где ваш четвертый?
– сразу же попыталась разузнать российская сыщица, - На улице что ли замерз?
Научные сотрудники предпочли отмолчаться, отводя глаза в стороны и не желая встречаться с зорким взглядом опытной сотрудницы МУРа.
– Так. Я не поняла?
– спросила Бероева, придавая своему распрекрасному личику гневное выражение, - Это что еще за игры – в молчанку? Я так понимаю, у нас еще один пропавший генетик? Я вижу «Зверюге» сильно нравится наша российская «человечина», которую он стал предпочитать американской.
Она безошибочно определила, что в наличии все, кроме Григоровича. «Сначала Попов, затем этот. Еще трое из гражданской обслуги. Если так пойдет дальше, я тут скоро останусь с одним только Джонни», - словно молния, пронеслась в ее голове неприятная мысль, и невольно сжалось «похолодевшее» сердце. Вслух же, оставляя для остальных свои эмоции непостижимыми, Оксана произнесла:
– Значит так: идите немедленно раздеваться, а потом общенаучный сбор в зале для совещаний. Респект?
– Да, - нехотя, хором, все ученые подтвердили свою готовность исполнить указание московской оперативницы.
Девушка между тем крикнула Джонни, и они вдвоем ждали, когда соберутся остальные участники этого немногочисленного собрания. Через пятнадцать минут явился и весь научный состав. Лишь только они расселись, председательствующая, коей сама себя утвердила Бероева, сразу же с интересом спросила:
– Ну-с, уважаемая профессура, и где же отстал наш доцент Григорович? Не выдержал вашей давки и «спекся»? Или же произошло нечто другое? Меня очень интересует, что случилось на этот раз? Хочу вас сразу заверить, что тут нет никакой Государственной тайны, а значит вы обязаны отвечать. Предупреждаю. Я наделена особыми полномочиями и могу арестовать здесь любого и посадить под замок. Это понятно?
В знак согласия, все молча стали кивать головой. Оксана, между тем, убедившись, что все всё прекрасно себе уяснили, проговорила:
– Начнем с Вас, мистер Рамирес. Что Вы можете пояснить по факту исчезновения Вашего прямого коллеги?
– Все было, как обычно, - начал ученный муж, вздохнув так тяжело, словно делал это в последний раз, - мы работали, выполняя каждый свои обязанности. При этом сразу же поясню, что мы не всегда находимся вместе, периодически возникает потребность нам разделяться. Так было и на этот непредвиденный раз. За час, до окончания сегодняшней смены, Владимиру понадобилось, скажем так, отойти. Он ушел и больше не возвращался.
– То есть?
– очень удивилась сотрудница уголовного розыска, - И вы не стали его искать? Вам ведь, наверное, приходится отходить в одно и тоже общее место, или каждый предпочитает свое?
– Конечно же мы искали его, - настаивал Джеймс, сделав недовольной гримасу, - мы осмотрели все, что только смогли осмотреть, но его присутствие обнаружено не было. Как Вам, наверно, известно, мы находимся в ледяной толще самой северной точки планеты. В такую погоду вход туда периодически заметает снегом. Вот именно расчищать его и отправился Григорович, чтобы обеспечить нам свободный проход, а заодно уменьшить количество снежного покрова, который необходимо будет откинуть завтра. Ведь работа – есть работа, и от нее нас никто освободить не сумеет.