Легенда о королях
Шрифт:
Отец Хук в изнеможении опирался на окровавленное копье. Ряса его была изодрана в клочья, на левой стороне лица наливался багрянцем страшный кровоподтек.
— Не только молитвой, но и силой оружия бранного, — хрипло пояснил он. — Бесов… Пришлось вспомнить о смирении…
— О чем?!
— Смирении, ваше величество! Когда человек идет к Богу, а на его страну, друзей, семью, нападают враги, надо смирить жажду царства небесного для себя и вспомнить о других. Если же стоять рядом и трусливенько взывать
— Они же вроде христиане?
— Христопродавцы они, а не христиане, — отрезал священник. — Бей их, дети мои! За правое дело стоим, значит, Бог с нами!
— Сир! На помощь!
— Сир! Они прорвались на южной стене!
— Сир! На западной стене прорыв! Сэр Хотспер ранен!
— Сир! Помогите, ваш оруженосец…
…Они сыграли отбой, когда я уже почти не верил в победу. Сквозь застилавшую глаза пелену я тупо смотрел, как медленно отходит в свой лагерь противник, подбирая раненых и собирая оружие. Обстреливать их из луков уже не было сил…
Шатаясь, ко мне с трудом приблизился Хотспер. Согнувшись в три погибели, облокотился о стену и долго молчал, глядя в бойницу.
— Утром снова пойдут, — безжизненным голосом сказал он. — А у нас не больше трех десятков мужчин, способных держать оружие. Да и те едва на ногах стоят от усталости… Не выдержим, сир… Кажется, все же не выдержим…
— Не будет больше штурма, — сухо ответил я. — Уж поверьте…
— Думаете, уйдут?
— Нет. Не уйдут.
Не понимая, он посмотрел на меня, но уточнять не стал. Томас, с обмотанной окровавленной тряпкой головой, на руках принес бесчувственного Конрада.
— Молодец, волчонок! — улыбка на его изможденном лице больше напоминала оскал. — Сопляк совсем, а ведь не меньше дюжины к праотцам отправил…
— Сильно ранен?
— Щитом оглушили. Рука немного задета… Кажется, бок…
— Неси к лекарю. И сам… И вы тоже, сэр Хотспер. Зайдите к нашему костоправу и отправляйтесь отдыхать. Завтра будет много дел.
— Я бы предпочел остаться. Мало ли что…
— Это приказ. Я тоже пойду. Пережить подобную ночь — это за гранью человеческих сил…
— Сир… Простите, что осмеливаюсь… Но я должен спросить… Сир, вы — человек?
Я хрипло рассмеялся.
— Я — человек, сэр Хотспер. Увы… Обычный человек, со всеми присущими человеку слабостями: трусостью, жадностью, недальновидностью… Иначе бы меня здесь не было… Попытайтесь заснуть, сэр. Не хочу, чтобы вы свалились от переутомления. Вы еще понадобитесь мне, рыцарь…
…Поток ледяной воды выбросил меня из тяжелого, бредового кошмара. Фыркая и отплевываясь, я вскочил на ноги:
— Кто посмел?!
— Простите, сир!
Возле
— Что случилось?
— Не могли вас разбудить. Трясли, орали в ухо… Вы были как неживой…
— Немудрено, после такой ночи, — проворчал я, медленно приходя в себя. — Зачем будили?
— Вам стоит посмотреть на это самому. Вы не поверите…
Одевшись, я последовал за ними на крепостную стену. День выдался безоблачный, и полуденное солнце отчетливо освещало страшную картину.
Земля в неприятельском лагере была покрыта слабо шевелящимися телами. До нас доносился ровный, монотонный гул: бедняги стонали так, что даже у меня мурашки побежали по коже…
— Что с ними? — почему-то шепотом спросил меня Томас. — Они… они не притворяются…
— Да, — подтвердил я. — Они не притворяются.
— Тогда что же это?
— Слышал о каре Божьей? Спроси святого отца, он тебе объяснит.
Я отвел в сторону сэра Хотспера:
— Давно это началось?
— На рассвете. Я сначала не понял, почему они забегали, — рассказал рыцарь. — Думал — готовятся к новому штурму… Суета продолжалась часа три… Потом стала стихать, и вот это… Может, спуститься, помочь им? Не можем же мы просто стоять и смотреть? Это не по-рыцарски…
— Только суньтесь туда! — угрожающе нахмурился я. — Только попробуйте, сэр Хотспер! Вы слышали, что такое эпидемии? Например, чума?
Он торопливо перекрестился, сплевывая, словно отгонял нечистого.
— Вот и здесь что-то подобное. Придется ждать. Просто ждать — вы поняли меня? Час, три, десять, сутки… Потом позовете из деревни крестьян — пусть роют ямы, готовят большие костры. Тела стаскивать крючьями, не касаясь руками. Сжигать, прах хоронить на глубине… В общем, всё, что делают при эпидемиях. Подальше отсюда. В замке заболевшие есть?
— Нет… Только раненые.
— Никто не должен выходить. Тот, кто отправится за крестьянами, должен… Оставаться внизу, пока всё не кончится. Вещи врагов сжечь. Крестьянам, хоронившим трупы, жить под стенами замка три дня. Лекарь будет присматривать за ними, продуктами я обеспечу. Все.
Рыцарь молчал, склонив голову.
— Все кончилось, — тихо сказал я. — Все кончилось, сэр Хотспер. Аввалон спасен. Осада снята. Через три дня можете распустить ополченцев. Мы сделали это… Где святой отец?
— В часовне. От ворот — направо.
— Если случится что-то… непредвиденное, я буду там.
Первый раз в жизни я молился. Неумело, но от всего сердца. Как мог… Хорошо ли быть королем? Я знал ответ на этот вопрос…
На выходе из часовни меня поджидал приплясывающий от нетерпения Томас.