Легенда о Льюке
Шрифт:
— У-у! Мерзость!
— Аи! Они еще и кусаются!
— Тьфу! Один залез мне в рот!
Заплата побежал вверх по склону холма:
— Отряд! Отступаем! Уноси лапы, пока они не сожрали нас заживо!
Спотыкаясь и продираясь сквозь кустарник, разбойники бежали к вершине, подгоняемые липкими слизняками.
Вург отмывал лапы в проливе и вдруг навострил уши:
— Ты что-нибудь слышишь? Похоже на высокий пронзительный визг… Откуда-то сверху…
Льюк застыл, оттопырив лапами уши, чтобы лучше слышать:
— Да, я слышал, хотя трудно представить, что в этом богом забытом месте может жить кто-нибудь кроме насекомых. Может, какие-нибудь птицы, которые питаются
Вург вытер лапы о траву:
— Хорошо бы они всех их слопали! Терпеть всю эту пакость!
Когда они вернулись на корабль, близился полдень. Денно сидел на верхушке мачты и обматывал ее пропитанной жиром веревкой. Сверху он увидел, как друзья повернули назад.
— Эй, ребята! Смотрите-ка, что Льюк и Вург нашли нам для кливера!
Несколько пар лап помогли втащить на борт длинную толстую ветку какого-то неизвестного дерева. Колл осмотрел ее и одобрительно кивнул:
— Хорошая смолистая древесина. Давайте-ка обдерем кору и обмерим.
Ветка прекрасно подошла для кливера. К полудню они закончили. Мачту починили, залатанные паруса поставили. Льюк прошелся по палубе, проверяя работу:
— Старая посудина опять как новенькая, ребята! Как я устал! А кстати, что там у Кардо с ланчем?
Кардо высунул голову из-за двери камбуза:
— Ступайте в каюту и рассаживайтесь. Ланч почти готов.
Кок «Сайны» опять оказался на высоте. Кардо израсходовал большую часть сушеных фруктов на вкуснейший дымящийся пудинг со сливовой подливкой, а запить его предлагалось янтарным сидром. Льюк признал ланч восхитительным и предложил навсегда утвердить Кардо в должности судового кока. Прижав половник к груди, Кардо с достоинством поклонился под аплодисменты всей команды.
— Да не скудеет твоя лапа, старина Кардо!
— Эй, кок, нет ли добавки?
— И чтобы завтра к завтраку опять были лепешки!
— А что у нас сегодня на ужин, приятель? Что-нибудь вкусненькое?
Желая утвердиться в новом чине, Кардо тут же выставил и свои требования:
— Значит, теперь я корабельный кок? Что ж, так тому и быть! Но только чур посуду я не мою, кастрюли и котлы не скребу, вот вам!
Чтобы успокоить своего разошедшегося кока, Льюк пошел ему навстречу:
— Договорились! Отныне каждый сам моет за собой посуду. А что до кастрюль и котлов, установим дежурство. Я дежурю первым.
Стук тяжелых капель по переборкам возвестил о дожде. Вург открыл дверь каюты и выставил свою тарелку и кружку на палубу:
— Пусть сегодня дождь вымоет посуду, ребята!
И скоро капли уже весело звенели о тарелки, расставленные на палубе. Через открытую дверь Льюк увидел, как сверкнула молния, и услышал отдаленные раскаты грома.
— Похоже, ребята, погода будет плохая. Так что лучше затаиться и переждать здесь, в проливе.
Дождь шел до позднего вечера, и вся команда сидела в теплой сухой каюте, радуясь тому, что отплытие откладывается. Кардо сидел в стороне, хмурый.
Вург слегка подергал кока за ухо:
— Что это еще за хандра?
Кардо пожал плечами:
— Не знаю, Вург. Просто у меня дурное предчувствие. Не могу объяснить. Что-то не так.
Денно толкнул Вурга в бок, скорчив жалостную рожицу:
— Ах ты боже мой, прямо как та старая мышь, что жила на ферме. Все не слава богу!
Колл поинтересовался:
— Что за мышь, приятель?
Денно запел, постукивая в такт по столу:
Жила-была мышка когда-то на форме,Соседям своим истрепала все нервы.КакоеВся команда от души хохотала, а Кардо печально произнес:
— Что тут смешного? Когда-то все мы действительно были земледельцами.
Смех мгновенно стих. Льюк похлопал Кардо по плечу:
— Тут ты прав, дружище. Мы были земледельцами и сражались только с погодой, чтобы нам было что поставить на стол. Мы жили небогато, но были счастливы со своими семьями, пока не появился красный корабль Вилу Даскара. И вот мы моряки, мы странствуем и боремся со злом. Но вот что я скажу вам, друзья: однажды, выполнив свой долг, мы вернемся домой и свяжем прервавшуюся нить нашей мирной жизни.
Снаружи бушевала стихия. Грохотал гром, дождь стегал содрогающееся море, и пылающая паутина молний резала на части потемневшие небеса. Команда «Сайны» уснула, не оставив вахтенных.
Шторм продолжался большую часть ночи. За три часа до рассвета подул сильный ветер с юга и погнал бурю на север, как пастух гонит свое стадо. Мир и спокойствие вновь воцарились над морем. Снова стало влажно, берег тонул в густом тумане, белая пелена повисла над Островами Близнецами и проливом.
«Пиявка» вышла в море. Вилу Даскар приказал сделать крюк, что-то около лиги, чтобы подойти к проливу с другой стороны. За час до рассвета он отдал приказ:
— Живодер, скажи барабанщику: пусть бьет на полную скорость. Не жалей кнутов. Я хочу, чтобы корабль пролетел по проливу, как будто за ним гонятся черти из самого пекла. Готовьтесь, мои подлые морские разбойники: скоро у нас будут новые рабы!
29
Вург проснулся от невыносимой жажды. Он тихо встал, стараясь не потревожить спящих товарищей, и осторожно пробрался по темной каюте к двери. На палубе было тихо, сыро и туманно. Вург добрел до камбуза, ковшом зачерпнул из бочки воды и жадно выпил. Второй ковш он вылил себе на голову, чтобы окончательно проснуться. Он уже хотел раздуть огонь в плите из вчерашних тлеющих угольков, чтобы облегчить жизнь Кардо, как вдруг услышал какие-то странные звуки.