Легенда о мече Арогана: Наследники
Шрифт:
– Когда мы поедем? – осушив кружку с медовухой, поинтересовалась воровка. – Мне нужно быть в Карилосе до полуночи.
Рогнар проигнорировал вопрос, зубами снял дольку яблока с ножа и принялся жевать, запил молоком с медом и блаженно сощурил глаза. Сейчас вместо сурового воина за столом сидел полностью удовлетворенный человек. Кислое яблоко с медовым молоком. Что могло быть лучше спозаранку, после долгой дороги? И ловчий отлично понимал, что ему необходимо сделать. Таверна носила название «На перепутье», – вспомнил он. Действительно, это место стало настоящим перепутьем для Рогнара. Он повернулся к низенькому
– Если хотите, чтобы я вас сопровождал, готовьтесь к отъезду. Выдвигаемся через полчаса…
Высокая женщина широко заулыбалась, а мужичок едва не подпрыгнул на месте. Воровка удивленно взглянула на своего «телохранителя». Рогнар же двинулся на кухню, где попрощался с хозяином и его дочерью. Дал им еще одну золотую монету за хлопоты и лечение Совы. Все-таки воин обещал выбить зубы этому несчастному разбойнику, а не лишать его жизни. Через полчаса, с мешком на плече, он вышел на улицу и осознал, что совершил ошибку, решив встать в охрану обоза…
V
Сквозь щели в стенах доносился запах тухлой рыбы. Карилос медленно пробуждался со своей привычной суетой и шумом. По тонкой паутинке с потолка спускался паук с длинными лапками. Юноша наблюдал за ним без страха, протянул руку вперед, и паук опустился на ладонь, с перепуга попытался прокусить огрубевшую кожу, но не смог.
В доме как обычно было холодно. Угли в печи уже давно остыли, дров и вовсе не осталось. Сегодня придется наведаться в чужие дворы, чтобы украсть немного древесины, иначе следующую ночь в Карилосе будет трудно пережить. Все из-за огромного количества болот, леденящего мерзкого тумана, а также близости прохладного моря.
К запаху рыбы добавился аромат морской соли. Вместе с ним донеслись голоса. Алгон сразу же понял, что кто-то приближается к дому, подошел к окну и отодвинул тряпку изображающую штору. У крыльца стояли двое воинов: один тучный, бородатый, с густыми черными волосами. Второй – его противоположность: костлявый, лысый и наголо выбритый. Это были сторожа, и юноша сразу понял, что пора бежать.
Глава 6. Чаша терпения
I
Дверь была незаперта и две пары сапог застучали по деревянному полу. Эти сторожа уже не впервые приходили к Алгону домой. Они давно знали юношу и привыкли, что многие краденые вещи можно найти у него в шкафах. Этот случай не стал каким-то исключением.
– Парень, ты здесь?
Алгон не ответил. Сидя на корточках, он старался редко дышать, только бы не привлечь внимание нежеланных гостей. Ему не хотелось провести очередную ночь в обществе блох и крыс, населяющих городскую темницу. Он и так зачастил с посещением «любимой камеры» и больше не желал делать новые метки на каменных стенах, которые оставлял каждый раз, а их накопилось немало. Снизу сторожа смотрелись не так уж и грозно: у худого в штанах между ног была большая дыра, а у толстого коричнево-желтое пятно. Пол под их ногами опасно прогибался, и казалось, что доски могут в любой момент провалиться. Но юноша прятался в подполье уже не первый раз и прекрасно знал, что тут безопасно. Сторожей Алгон вспомнил сразу. Волосатого звали Херес, как одно дорогое вино, которое юноша когда-то украл у приезжего виноторговца. Второго, с блестящей в свете солнца лысиной, обычно называли Угрем, настоящее имя он предпочитал не говорить, и ходили слухи, что оно как-то связано с особым названием дерьма, которое применяли лекари. Вот такая странная парочка, во многом непохожая, но объединенная общей целью.
– Ясно же, свалил мерзавец! – по тону Угря было понятно, что он ничуть не удивлен. Впрочем, с таким шумом, с которым оба сторожа шли к дому, странно, что они вообще надеялись кого-то застать. Однако отсутствие хозяина не помешало им начать копаться в чужих вещах. Алгон с досадой понял, что вечером придется наводить порядок.
– Нынче по городу много кто шастает. И не разберешь, откуда взялись.
Херес открыл створку шкафа, и на него вывалилась старая деревянная удочка. Незакрепленный крючок впился ему в щеку и, вырывая его с куском кожи, сторож громко закричал.
– Ты осторожнее. Переживаешь из-за приезжих, а не видишь ничего у себя под носом! Про город… муравейник какой-то, аж противно. Улицы наводнены странными людьми, вроде знакомыми, а вроде-ть и нет.
– Ах-ха, проклятье! – зажав ладонью кровоточащую ранку, прокричал Херес. – Найду парня, шкуру спущу! Он у меня вместо воды мочу пить будет!
– Вчера кто-то по трущобам ползал, такой шум поднял, что волосы дыбом встали! Я стоял в карауле, но не рискнул туда заглянуть. Уж больно свежа память о недавних трупах…
Юноша заинтересованно поерзал на месте, нашел рядом с собой плесневелую краюшку хлеба, отгрыз кусок и запил водой из потрескавшегося графина.
– Это те что ли двое, которым голову чем-то тяжелым проломили? Помню-помню, нашли мы их в сточной канаве, на переходе трущоб в пристань. Плавали в дерьме и собственных мозгах. Бродячие псины и крысы за ночь их порядком обглодали, а когда Хельсор попытался вытащить одного мертвяка, у того из штанов выполз уж.
– Уж из штанов, ха-ха! – Угрю это показалось забавным. Он открыл очередной шкаф и достал мешок с зерном, порвал его пополам, и пшено посыпалось сквозь щели в полу. Алгон едва успел закрыть глаза и принялся оттряхивать голову.
– Ничего смешного. Это могла быть и гадюка.
Тучный сторож нашел в углу бочку, снял крышку и смачно туда харкнул.
– Я же говорил, что будет мочу пить. – Херес спустил штаны и густо приправил родниковую воду мочой. – А насчет трупов, ты язык-то за зубами придержи. Сегодня мне сообщили, что дверь в холодную комнату была снята с петель, а оба тела пропали. Никак ожили и ушли по делам.
– Ты веришь в эту хрень? Прекрасно знаешь, кто этих людей трупами сделал, он же и упер, чтобы замести следы! Ворона! Мерзкая огромная ворона, с человека ростом!
– Монеты… – вытряхивая деревянную кружку, прошептал Херес. – Прилипли ко дну, – он принюхался, поковырял пальцем, – тут что-то липкое… А тьму на тебя, Угорь, в ходячих мертвецов я поверю, а в ворону как-то не хочется. Другое дело, что у меня ногу ломит в том месте, откуда я год назад кузнечный гвоздь вынул. Предчувствие у меня дурное. Слишком много всего происходит в городе за последнее время. Воров как крыс, а крыс… неисчислимое множество. Сегодня вернутся рыбаки, чтобы провести Кразильер вместе с семьями. Боюсь, накопившееся дерьмо скоро польется через край…