Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников
Шрифт:
В своей живописи я стремлюсь и буду всегда стремиться давать художественное истолкование новой Москвы с учетом высоких идей и целей, к достижению которых направлено советское строительство. О Москве социалистической я давно лелею мечту, которой хотелось бы поделиться не только с москвичами и со всем русским народом, но которую хотелось бы донести и до общественности братских республик, имеющих свои представительства в Москве.
Москва, являющаяся теперь не только исторической столицей русского народа и Русского государства, но ставшая столицей всего многонационального Советского Союза, должна обрести свой достойный облик как таковая.
Надо сделать так, чтобы представители всех народов, входящих в состав СССР, приезжая в Москву, почувствовали и увидели, что они находятся действительно в столице СССР и что старшая и самая мощная из братских республик – РСФСР оказала достойное внимание другим республикам, отвела почетное место на своей территории для их представительств. На площадях столицы, в парках, садах и скверах должны быть установлены произведения искусства, образно выражающие те нерушимые идеи и моральные устои, те отличительные, принципиальные черты, которые объединяют все советские народы в единую семью. В скульптурных композициях, мозаике, фресках и архитектурных сооружениях должны быть запечатлены основные принципы советской культуры, служащей единой общей цели: счастью, свободе, независимости и благосостоянию всех народов нашей Родины.
Мероприятия, с помощью которых новой Москве можно было бы придать черты столицы советского многонационального государства и одновременно сохранить ее облик исторического центра русского народа, не слишком сложны, чтобы о них нельзя было помечтать. Само собой разумеется, что для практического осуществления этих мероприятий потребовались бы и некоторые усилия союзных республик, их согласие принять участие в этом общенародном деле.
Будущая Москва представляется мне в следующем виде. Московский Кремль – вековой памятник русской народности и русской народной культуры – с достаточной выразительностью отмечает Москву как древнюю столицу. Однако в Кремле находятся Верховный Совет и Большой Кремлевский дворец, которые в новой Москве как столице всего Советского Союза имеют важнейшее значение для современной жизни. Московский Кремль как символ мирного труда, как маяк наступившей новой эры в мировой культуре желательно еще более подчеркнуть и зрительно выделить там, где возможно. Это возможно сделать с западной стороны, в продолжение Александровского сада. Если за счет сноса существующих там мелких домов, идущих до самой Москвы-реки, разбить большой цветочный сквер, в результате этого мероприятия издалека откроется чарующий вид на Троицкие и Боровицкие ворота, на высокую кремлевскую стену и на золотые главы соборов и Большого Кремлевского дворца. В новом обширном сквере будет много места для постановки памятников, воплощающих основные идеи коммунистического учения. Этот сквер, будучи «ювелирно» обработан, еще более украсит Кремль. Ничто так не способствует завершению архитектурных ансамблей, как хорошо организованная, художественно обработанная почва с клумбами цветов, кустарниками и т. п.
Западная сторона Кремля – единственная, откуда он ныне плохо виден. Предполагаемый сквер сделал бы возможным обозрение Кремля со всех четырех сторон, отчего вид наиболее прославленной части Москвы – ее центра – значительно бы обогатился.
Надо признать, что Москва далеко не богата зелеными насаждениями, освежающими и украшающими город. Однако есть нечто более важное, чем скверы и сады сами по себе. Сады, скверы, парки и городские площади должны быть использованы для осуществления монументальной пропаганды, для воздвижения памятников не только великим людям, но и великим идеям, великим принципам коммунистической культуры, основным идеям и целям Великой Октябрьской революции, учению Маркса и Ленина. Ничто другое не было бы в состоянии популяризировать с большей силой наглядности высокие жизненные идеалы советских народов, чем произведения скульптуры, архитектуры, мозаики и живописи, используемые в целях идейной пропаганды. Такая пропаганда была бы полной противоположностью осужденному партией культу личности.
Сюжеты скульптурных групп и архитектурно-декоративных сооружений могут отражать самые разнообразные стороны советской жизни. Таковы, например, «Братство народов», «Труд и отдых рабочих и колхозников», «Основные положения Советской Конституции», «Союз науки и труда», «Охрана материнства и младенчества», «Спорт и физкультура» (во всех видах), «Оборона» и т. п. Образное воплощение в монументах, устанавливаемых в садах и скверах, могут получить науки и искусства, все характерные особенности культуры братских национальностей. Главными героями этих произведений могут быть созидатели нашей новой жизни: шахтеры и металлурги, транспортники и летчики, геологи и пограничники…
Было бы желательно, чтобы все союзные республики, имеющие представительства и другие учреждения в Москве, строили свои здания в традиционных национальных архитектурных формах их родины, с художественным использованием всего богатства декоративного и орнаментального национального искусства, дабы по одному их внешнему виду можно было определить, какой народ это искусство представляет. Не только наружный вид зданий, но и внутренние дворики с водоемами, фонтанами и растениями чудесно украшали бы социалистическую Москву.
Это придало бы ей вид подлинной столицы всех братских республик и одновременно интереснейшего международного города, полного самых неожиданных и чарующих впечатлений.
Что касается сооружений РСФСР, то в них идейные цели их назначения должны также иметь свое образное выражение. Здания специального назначения, как, например, банки, лечебницы, торговые предприятия, вузы и другие учебные заведения, клубы и санатории, театры и концертные залы, могут быть художественно обработаны таким образом, чтобы зритель сразу понял их функции. Так, при помощи изображений можно указать назначение того или иного министерства (обороны, путей сообщения, речного или воздушного флота, машиностроения и т. п.). Для зданий и больниц, например, могла бы быть использована тематика помощи раненым на поле брани, работы сестер милосердия, санаторного лечения, хирургии. Здания учреждений транспорта можно оформить изображениями различных средств передвижения и т. п.
Очень важно, чтобы фасады государственных зданий не были плоскими, а по возможности художественно решенными в самих архитектурных массах. В этих условиях можно успешно применять скульптурные, мозаичные и другие изобразительные средства для олицетворения функций учреждений взамен оставшихся от прошлого прозаических вывесок, которые носят лишь осведомительно-рекламный характер.
Художественно оформлять следует не только фасады, но и внутренние дворы и дворики учреждений и жилых домов. Хорошо разработанный двор-сад всегда является показателем высокой культуры; он украшает жизнь, создает уют, вносит порядок и прививает привычку к чистоте.
Непосредственно перед зданием желательна хотя бы узкая полоска обработанной почвы под цветы или иные растения, что придает постройкам и всему городу высококультурный облик.
Москву в старину называли вторым Римом. [121] Как Рим, так и Москва, по преданиям, выросла на семи холмах. Хорошо было бы на самых высоких местах Москвы, при общественных зданиях, устраивать видовые площадки или высокие террасы, с которых открывался бы вид на Кремль.
Такие виды ранее существовали в Москве, однако, по мере развития строительства, их становится все меньше и меньше. При существующем плановом строительстве кое-где можно было бы открыть такие видовые перспективы на радость москвичам и к восторгу приезжающих в столицу туристов.
121
Москву в старину называли вторым Римом. – Надо: третьим Римом. В конце XV – начале XVI в. в период образования Русского централизованного государства возникла политическая теория о Москве как о третьем великом центре мирового христианства, наследнице и преемнице великих государств: Древнего Рима и Византии (Царьграда), называвшейся публицистами того времени вторым Римом.
Одной из замечательных особенностей, отличавших Москву второй половины XVIII и начала XIX века от западных городов, был обычай окрашивать большинство домов в разные цвета: розовый, красный, синий, темно-малиновый, оранжевый. Здания принимали яркие или бледные тона; разные этажи иногда были раскрашены в два цвета. В соединении с белыми колоннами, карнизами, наличниками окон и дверей это выглядело исключительно нарядно, разнообразно и красиво. Этот особый характер облика ушедшей Москвы не случаен; в нем получил свое выражение национальный характер вкуса и понимания красоты русским народом. Такого рода национальный колорит отличал древнюю русскую архитектуру как деревянных (раскрашенных), так и каменных построек. Любовь к чистым и ярким краскам можно видеть в произведениях древней русской живописи, на древних иконах, она же звучит и в древней раскраске собора Василия Блаженного. Использование этой особенности в строительстве новой столицы означало бы сохранить очень привлекательные народные традиции и придать Москве своеобразный колорит, утверждающий жизнерадостный, бодрый облик любимого города.