Легенда о Вращающемся Замке
Шрифт:
Оружие, как на ходу объяснил Гледерику здешний этикет Остромир, к столу с собой брать не полагалось, поэтому меч и коллекцию метательных ножей пришлось передать на хранение исполнявшему обязанности дворецкого слуге. Владелец особняка ожидал гостей в парадной зале, где уже накрыт был горячей едою обеденный стол.
— Ну, представь мне своих друзей, а то впервые вижу этих молодых людей, — сказал друг Остромира, широко улыбаясь. Хотя годы уже начали брать над этим могучим человеком свое, выглядел он по-прежнему крепким и сильным, и наверняка был хорошим бойцом. Гледерику он чем-то напомнил его старого
— Эти вот ребята, — указал Остромир на Гленана и Дэрри, — заслуживают всяческого уважения, говорю сразу. Представляю твоему вниманию владетельного графа Гленана Кэбри, служащего оруженосцем при королевском кузене, герцоге Фэринтайне, и сэра Гледерика Брейсвера, посвященного в рыцарское звание все тем же герцогом Фэринтайном. Гленан, Дэрри, это мой добрый друг, Сновид, сын Станимира. В прошлом вольный солдат, ныне — уважаемый в Ильмерграде коннозаводчик.
Гленан плавно шагнул вперед и отвесил безупречно учтивый придворный поклон.
— Мое почтение, милостивый государь, — сказал он на хорошем венетском, с лишь едва различимым акцентом. Дэрри уже успел усвоить, что на разных чужедальних языках отпрыск графов Кэбри шпарит куда лучше его самого, и даже на куртуазном тарагонском или высоком паданском изъясняется, словно на родном. Поэтому сам Дэрри предпочел ограничиться одним лишь поклоном и не демонстрировать своего в высшей степени неуклюжего произношения. Ему не хотелось запутаться в венетской манере по сложным правилам менять окончания слов и почти произвольным образом строить предложения, и тем самым показаться неотесанным чужеземцем.
— И вам почтение, господа, — сказал Сновид радушно, уважительно кланяясь в ответ. — Я знал графа Джерома Кэбри, — сказал он, обращаясь к Гленану на бытовавшем в Эринланде гаэльском наречии. — Не слышал, что его больше нет в живых, но приношу вам в таком случае соболезнования в связи с постигшей вас утратой. Это был достойный человек. Настоящей старой закалки.
— Благодарю вас, милорд, — сказал Гленан тихо, поклонившись еще раз. — Это случилось совсем недавно, и утрата еще горька в моем сердце.
— В таком случае, помянем его сегодня, — сказал Сновид серьезно и посмотрел на Гледерика. — А вы, сэр рыцарь, по вашему виду — иберленец? — Хотя ильмерградец по-прежнему говорил на общем языке гаэльских народов, принятом во всех северных землях между Таэрверном и Малерионом, теперь его произношение неуловимо изменилось. Оно стало напоминать иберленское. По крайней мере, Дэрри прежде встречал такой выговор именно у путешественников, прибывших с далекого запада.
— Боюсь, что нет, — ответил Гледерик вежливо. — Я родился в Брендоне, на Винном море, и никогда не бывал в Тимлейнском королевстве. Хотя мои предки в самом деле происходили из Иберлена.
— Тогда это объясняет вашу внешность, — кивнул хозяин. — У меня недавно гостил иберленский гость, только на прошлой неделе съехал. Сын графа Гальса. Очень учтивый молодой человек и любознательный, жаждет посмотреть мир. В ваших лицах я вижу определенное сходство, вот и предположил, что, может быть, вы родственники.
— Вполне может быть, — согласился Дэрри. — Мои предки принадлежали к иберленской знати, хоть и не бывали на своей старой родине уже добрую сотню лет. Я что-то слышал про графов Гальсов из Элвингарда. Кажется, мы в самом деле являемся дальними родичами.
— Ну, это многое делает понятным. Прошу пожаловать к столу, в таком случае.
На ужин Дэрри набросился со всей жадностью смертельно проголодавшегося человека. Благо угощение получилось поистине королевским. Запеченный в яблоках гусь и отварная баранина, морская красная рыба и экзотические сладкие фрукты — юноша стремился попробовать всего понемногу, время от времени подливая себе душистого, чуть сладкого напитка, похожего на эль. Разговор за столом велся на гаэльском, из уважения к гостям, и касался в основном всевозможных новостей и слухов, щедро стекавшихся сюда, на перекрестье морских и сухопутных дорог. О случившимся в Эринланде Сновид предусмотрительно не расспрашивал, памятуя о нежелании Остромира разговаривать на эту тему, зато сам разными известиями делился охотно.
— Помнишь те бомбарды, что мы видели при осаде Хоарезма? — спросил он Остромира, нарезая себе сыр.
— Как же, забудешь такое. Здоровенные и неуклюжие, и каждая вторая взрывалась при попытке выстрелить из нее прямо на позиции. Сиятельный каган потом ругался, что впустую потратил свое золото на покупку такого бесполезного хлама, и что лучше старой-доброй баллисты ничего на свете нет.
— Ну, не такие уж они и бесполезные теперь. Чинские мастера основательно их доработали, а потом и наши оружейники постарались. Я слышал, что великий князь приобрел для своего войска два десятка таких орудий, для начала. Они отлично способны пробивать крепостные стены, да и на поле боя сгодятся, если выставить цепочку таких штуковин против кавалерии во фронт. А еще мне рассказывали про одного умельца, что обещает изготовить ручной вариант подобного оружия. Он грозится сделать такую, знаешь, совсем небольшую железную трубку, чтоб можно было носить ее, допустим, на плече. Вроде в Чине такие уже применяются.
— Звучит интересно, — сказал Остромир с задумчивым видом.
— И в самом деле, — согласился Сновид. — Ручное орудие такого рода может составить конкуренцию арбалету. Возможно даже тяжелый доспех пробьет, если выстрелить в него в упор.
Дэрри посмотрел на Гленана Кэбри, и увидел, что тот обеспокоен. Гледерику и самому сделалось тревожно. Если в восточных землях появилось новое оружие, способное быть высоко эффективным при осаде крепостей, как скоро оно попадет в руки гарландскому королю, собравшемуся на штурм Таэрверна? Видя охватившее молодых людей волнение, Остромир сказал:
— Успокойтесь. Я догадываюсь, о чем вы сейчас подумали. Но нет, Клиффу Рэдгару никто такого вооружения продавать не станет. Гарланду не доверяют в этих краях. Конечно, рано или поздно на западе заинтересуются чем-то подобным. Новости в наши дни распространяются быстро. Но пройдет, наверно, пять, если не все десять лет, прежде чем что-то подобное распространится в Срединные земли. А может и пятнадцать. Мы на нашем веку еще обойдемся без ручных или осадных бомбард.
— Хоть это радует, — пробормотал Гленан. — Не хотел бы я иметь дело с оружием, способным своим выстрелом пробить рыцарский доспех.