Легенда о Зодиаке
Шрифт:
– Сам знаешь, что да.
– Что, он превзошел меня?
Прозвучало добродушно, почти шутливо, однако Анна не позволила себе обмануться. Сейчас не та ситуация, когда Юпитер шутить будет. Он и так не любит Леона, и не нужно эту нелюбовь разжигать. Тут вопрос с подвохом, и лгать нельзя, но и ляпнуть пафосную глупость вроде «Да, он лучше!» тоже опасно.
– Он не то чтобы превзошел. Думаю, он – это человек, которым стал бы ты, если бы не… сам знаешь что. Вы похожи больше, чем оба готовы признать.
С ответом она угадала, Юпитер тихо засмеялся.
– Шах
Он ушел, так и не сказав, что планирует делать. Леон, которого на время разговора сдерживали люди Юпитера, рвал и метал, он верил, что все это – ловушка, часть очередного плана. Анна не стала разубеждать его, она просто ждала новостей, не сомневаясь, что они будут громкими. Если уж Юпитер взялся за чистку своего ближайшего окружения, ожидать можно чего угодно, вплоть до войны!
Его ночной визит состоялся осенью. А в конце декабря Юпитер покончил с собой.
Точнее, с собой покончил Вадим Смоленский – молодой преуспевающий бизнесмен, звезда экранов, удачливая медиа-персона. У Смоленского было все: деньги, перспективы, признание, обожающие его женщины и верные друзья. Одного только не было – причины сводить счеты с жизнью. Тем не менее, незадолго до Нового года он без сомнений спрыгнул с моста. Эффектный способ уйти, хлопнув дверью, который оценят зрители, однако возненавидят все те, кому придется нести за это ответственность.
Потом еще долго, весь январь и часть февраля, не утихали споры о том, почему Смоленский так поступил. Кто-то припомнил историю с покушением на его жизнь, так и оставшуюся неподтвержденной. Другие твердили о депрессии. Ток-шоу выкапывали из темных углов бывших любовниц, якобы внебрачных детей и даже сомнительных доверенных лиц. История смерти Вадима Смоленского обрастала сплетнями, как дно корабля – полипами, и правда оставалась все дальше.
Собственно, правду не знал никто, кроме самого Вадима Смоленского. Просто были люди, догадки которых стоили куда больше, чем мнение толпы. Как правило, это были те, кто знал, что Вадим Смоленский и Юпитер – одно лицо.
Своя версия случившегося была и у Анны. Она ни на секунду не поверила, что Юпитер действительно мог убить себя. Уж если он не сделал этого в самый черный период своей жизни, то теперь – точно нет! Он хотел мстить, а не сдаться, это к суициду не ведет.
Так что самоубийство Вадима Смоленского было всего лишь игрой на публику. Это имя было в центре компромата, который Анна вынудила его создать. Следовательно, «засвеченную» личность нужно было удалить.
На словах, упрощенно, все это казалось не таким уж сложным. Но Анна прекрасно понимала, что это обернется Юпитеру огромными потерями – и финансовыми, и репутационными. Вряд ли он так уж беспокоился о деньгах, они ему всегда легко доставались. Репутация – другое дело, к ней Юпитер относился с огромным вниманием, но иногда жертвы необходимы. Отсечь собственную руку, чтобы не умереть от гангрены – вот что он сейчас делал.
Анна не была уверена, что у него все получится, но в том, что он жив, она не сомневалась. Даже когда интернет заполонили фотографии изуродованного тела Смоленского, выловленного из реки. Инсценировать смерть не так уж сложно, это только начало проекта. Гораздо сложнее выжить потом, когда твое убийство не считается преступлением, ведь тебя вроде как нет. Порой ей даже хотелось помочь ему, однако она осознавала, насколько это желание по-детски наивно. Юпитер не зря скрыл от нее свой план, он ясно дал понять, что ее участие в этой истории закончилось.
Они с Леоном обсуждали все это редко и мало, по-другому не получалось. Анна знала, что Леон терпеть не может Юпитера – возможно, даже ненавидит. Она же эту ненависть не разделяла, и им проще было молчать о нем, чем говорить. Но Леон тоже знал, что Юпитер жив, он бы на такой примитивный отвлекающий маневр не попался, только не после всего, что было.
Поэтому он долго отказывался оставлять Анну одну – даже когда она вернула способность самостоятельно передвигаться. Анна попыталась обратиться к Мире, и врач поддержала ее:
– Опасности нет, если она в ближайшие месяцы не вздумает таскать штангу или беременеть. Во втором случае можете обратиться ко мне, я скажу, как минимизировать риски. В первом случае, я вас этой штангой и убью. Я не для того проводила ювелирную операцию, чтобы вы все испортили.
Мира подтверждала, что здоровые нагрузки Анне нужны. Леон с этим не спорил, он просто повсюду таскался с ней – и в бассейн, и в тренажерный зал, и на пробежку. Это, при всей ее любви к нему, начинало раздражать и вскоре обернулось необходимым скандалом.
Тогда они и пришли к компромиссу. Леон согласился сдерживать свои благородные порывы, но они вдвоем уехали в отдаленный поселок на берегу Балтийского моря, где у Анны был маленький дом. Она редко им пользовалась, в основном летом, но сейчас это место казалось идеальным, чтобы позабыть о проблемах большого города и сосредоточиться на выздоровлении. Теперь Анна могла по часу бегать вдоль моря, не опасаясь, что ее постоянно кто-то преследует. Но выигранным доверием она старалась не злоупотреблять и в пути никогда не задерживалась.
Вот и теперь она бросила прощальный взгляд на темнеющее море и вернулась на привычный маршрут.
Мысли о Юпитере отошли на второй план, сменившись желанием уехать. Оно появилось не первый раз – и с каждым днем становилось все сильнее. Боли давно уже отступили, как и приступы слабости. Она еще не вернулась к своей прежней форме, но была близка к этому. А главное, ей становилось скучно.
Анна терпеть не могла оставаться без работы, это вгоняло ее в тоску, граничащую с отчаянием. В первые недели после ранения лекарства превращали ее мысли в невразумительную кашу, периоды ясности были редкими и недолгими, работать она толком не могла. Потом стало легче, но о том, чтобы помогать полиции в таком состоянии, и речи не шло. Анна сосредоточилась на написании книг и научных работ, гонорары за которые всегда составляли значительную долю ее дохода.