Легенда об Ураульфе, или Три части Белого
Шрифт:
— Важ! С вами все в порядке? Вы, наверное, растерялись?
Ельнец икнул.
— На границе предела Башни очень плотный туман. Чтобы пройти сквозь него, требуются усилия. Но мне говорили, что люди с той стороны не ощущают плотность… Иначе бы я не решился… Как вы, в порядке? А важни… Она испугалась? — великан с некоторой тревогой посмотрел на возок.
Ельнец кивнул в ответ, продолжая икать. Великан отер пот с лица:
— Я сожалею, важ. Но другого выхода не было. У меня серьезное дело. Важни Сьяну очень ждут в
Ельнец сполз с облучка и неверным движением потянул на себя ручку дверцы:
— Важни! Вот этот важ… Ему нужно поговорить.
Сьяна, без единой кровинки в лице, вылезла из возка.
— Олле. Смотритель Башни. — Великан поклонился. Его движения неожиданно оказались изящными. — Я провожу вас в Башню. А ваш спутник побудет здесь.
Смотритель Башни? Не может быть! Хотя как же не может? Вот он — стоит перед ней.
Великан протянул Сьяне руку. Отказаться она не посмела.
От Олле исходило тепло. Будто Сьяна долго блуждала по мокрому Лесу, продрогла и обессилела, а потом неожиданно оказалась у печки.
Узорчатый пол, потолок в слабо мерцающих звездочках. И книги, книги повсюду — от пола до потолка. У Сьяны зарябило в глазах. А этот высокий старик, наверное, тут самый главный. Так взглянул на нее, будто Сьяна какое-то насекомое. Может, ему не нравится, что Олле ведет ее за руку? Она отстранилась — с некоторым испугом. Старик чуть заметно кивнул — в знак приветствия или одобряя ее поступок:
— Меня зовут Кригле, важни. Я старший смотритель Башни. Располагайтесь удобно. Нам предстоит разговор.
Олле подвинул ей стул, Сьяна присела. Книжные стеллажи поднимались под самый купол большого круглого зала, нависая над головой.
— Важни, здесь хранятся письмена охоронтов. Люди редко к ним прикасаются. Но у нас перед вами есть серьезные обязательства. И охоронты решили удостоить вас этой чести.
Сьяна была ошеломлена. Обязательства — у охоронтов? Перед кем? Перед Сьяной? Да она никому не нужна. Может, раньше, когда рядом с нею были Ковард и Найя, она и могла заблуждаться. Но теперь она одинока, как забытое Духами деревце, выросшее среди поля.
— Вы немного удивлены, — голос Кригле смягчился. — Вы росли без родителей.
— Мои родители умерли, когда я была младенцем, — от стеснения Сьяна не слышала собственный голос.
— Олле — младший смотритель Времени. Он составляет хронику, где упомянуты вы. Он кое-что вам расскажет, — старший смотритель Времени кивнул, предлагая Олле начать.
Олле чуть наклонился вперед: то, что он скажет, важно. Но в его намеренья не входит обидеть Сьяну. Сьяна снова почувствовала тепло. Это ее успокоило: охоронты, смотрители Башни, выглядят как островиты. Только ростом повыше. А на Лосином острове всякое может случиться…
— Важни, позвольте задать вам вопрос. Вам известно имя отца?
— Да. Его звали Листрун.
Правда, за
— Я должен расстроить важни: это имя не вписано в родовые карты Долины.
Сьяна вдруг испугалась: Олле только прикинулся вежливым. А на самом деле хочет ее уличить.
— Мне так говорили, важ, — голос Сьяны сорвался. — Мои родители из охотников, дружили с Моховником-старшим.
Олле кинул быстрый взгляд на смотрителя Кригле. Тот велел продолжать.
— Я лишь сообщаю то, что написано в картах. Листрун — искаженное слово. Видимо, кто-то хотел, чтобы в нем сохранился намек на настоящее имя. Но настоящее имя вам сообщить не решились. Это имя Листвинус. Вы когда-нибудь его слышали?
Нет, это имя Сьяне слышать не приходилось.
— Так звали сверхмастера Мирче — до его ухода на Север.
— Сверхмастера Мирче? Я… не…
— Важни, сверхмастер Мирче…
— Нет! Нет!
— Сверхмастер Мирче был вашим отцом, — Олле старался говорить негромко и даже ласково. Но в его интонациях появилась настойчивость: Сьяне придется поверить в то, что он говорит.
— Это не так! Не может этого быть!
— Вашу мать звали Крамой. Она из поместья Бельчатника. Листвинус и Крама сошлись по дороге на Север — без обряда соединения. В их положении было не до обряда. Крама погибла в пути — как и все, кроме Мирче. А родившегося ребенка Мирче сумел спасти и нашел возможность отправить в поместье Моховника.
Сьяна стала красной как рак. Губы ее тряслись:
— Моя мать, она — тоже? Тоже была отщепенкой?
Кригле нахмурился:
— Важни, смотрители Башни не приносят присягу Совету и не служат правителям острова. Они делают свое дело — обращают события в память. «Отщепенец» — всего лишь слово. Так называли людей, которые были когда-то не согласны с Советом.
— Ваша мать разделяла представления Мирче — раз отправилась с ним, — Олле поторопился снова вступить в разговор.
Все, все против нее! Даже смотрители Башни!
Олле взглянул с сочувствием:
— Важни, взгляните сюда, на свое родовое древо. — Он разложил на столе шелковое полотно. — Листвинус действительно происходит из рода пришлых охотников. Но прадед его стал лекарем еще в те времена, когда здесь жили кейрэки.
Кейрэки! Опять кейрэки! Все плохое — из-за кейрэков. Вот и ее родители… Они предали Сьяну, сделали сиротой из-за своих кейрэков. Сьяна уперлась взглядом в расписную столешницу. (И что у них все расписное? Все в перепутанных линиях?) И чего этот Олле так смотрит? Будто ему жалко Сьяну. Да знал бы он, как все было! Как Мирче являлся в усадьбу — слепой и в обносках. Посмешище для охотников. Стыдно рядом стоять. И она почти не поверила, когда на собрании гильдии его назвали сверхмастером.