Легенда
Шрифт:
— В чем дело? — встрепенулась Кэди, но когда она попыталась повернуться, он быстро прижал ее к себе.
— Ничего, дорогая моя, — прошептал он, притягивая ее голову к своему плечу и не давая пошевелиться. Он никогда не испытывал ничего подобного по отношению ни к одной другой женщине. Ему хотелось завернуть ее в шелковый кокон и защитить от любого зла.
— Нет! — закричала вдруг Кэди, сильно оттолкнувшись от него и глядя в сторону скалы.
К удивлению Тарика, в ту секунду, когда она повернула голову, проход в скале закрылся, и несколько мгновений они молча с удивлением смотрели на самую
— Она открылась, да?
— Открылась? — переспросил Тарик, пытаясь изобразить полное непонимание. Но то, что он увидел, настолько потрясло его, что ему трудно было это скрыть.
— Что открылось? — он посмотрел на нее горящими глазами. — Ты, ты откройся мне.
Он отдавал себе отчет, что поступает отвратительно, но ему хотелось рассердить ее, рассердить настолько, чтобы она отвернулась и убежала прочь с горы, как можно дальше от этого страшного места. Ведь если эта ужасная скала снова откроется, она может рвануться к ней и прыгнуть туда!
— Отпусти меня, — оттолкнула она его. — И на будущее окажусь тебе очень признательна, если ты постараешься держать руки от меня подальше.
— Но как мне этого добиться, если ты обладаешь такими богатствами, к которым мне хотелось бы прикоснуться?
Тарик хотел разозлить ее, но достиг он куда большего!
Вскочив, Кэди уперлась руками в бока и окинула его горящим взглядом с головы до ног.
— Так ты считаешь, что я толстая, да?
— Толстая? — повторил Тарик. Он был настолько поражен предположением Кэди, что даже забыл о скале. Какие же его слова заставили ее подумать, что он считает ее толстой? Он понимал: она, конечно, не такая худышка, как того требует нынешняя мода, но Кэди была самой соблазнительной из всех женщин, с которыми ему доводилось встречаться. Каждая секунда, когда он вынужден бы сдерживать себя, чтобы не прикоснуться к ней, причиняла ему настоящую боль.
— Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, — процедила она сквозь зубы, повернулась и пошла под гору, а Тарик остался, удивленно глядя на скалы.
Как только Кэди скрылась за поворотом, скала снова открылась, и он увидел Ледженд во всем его грязном великолепии. Словно загипнотизированный, Тарик подошел и встал у самого прохода в прошлое. Еще один шаг, и он окажется совсем в другом времени и другом месте.
Однако, посмотрев на проход, Тарик отступил. Он знал, что в этом городе жили его предки, но если он войдет туда, то, может быть, никогда не вернется в свое время. А если он не вернется, значит, потеряет Кэди. Потеряет женщину, которую ждал всю свою жизнь.
Повернувшись, Тарик начал спускаться вслед за Кэди, но она шла слишком быстро, и он смог ее догнать только у Дерева-виселицы. Она была так на него сердита, что не хотела его замечать.
После нескольких попыток заставить себя выслушать, Тарик схватил ее в объятия и прижал к себе, хотя Кэди и сопротивлялась.
— Я не Грегори, — сказал он прямо ей в лицо. — И будь я проклят, если позволю тебе так думать.
— Отпусти меня, — сказала Кэди, стараясь вырваться. — Я не хочу, чтобы ты был рядом.
— Думаю, это не правда, — сказал он, не отпуская ее. — В твоих глазах я читаю совсем другое. Кэди, любовь моя, посмотри на меня.
— Нет, — отрезала она, переставая сопротивляться, но прижимая руки к туловищу и сжав кулаки.
— Я думаю, что ты очень красивая, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — На самом деле, очень красивая. — Он поцеловал другую ее щеку. — Я думаю, ты самая соблазнительная, самая желанная женщина из тех, что я встречал. — Он поцеловал ее в лоб. — И больше всего на свете мне хочется лечь с тобой в постель и, — он поцеловал ее в нос, — и заниматься с тобой любовью целый день напролет. — Он поцеловал ее в подбородок. — Даже один твой вид разжигает во мне желание, и мне хотелось бы обхватить руками…
Конец его фразы утонул в грохоте приближающегося к ним мотоцикла. Тарик прижал к себе Кэди, защищая ее, а она попыталась повернуться, чтобы разглядеть, кто к ним направляется. Она почему-то не могла себе представить дядю Ганнибала разъезжающим на мотоцикле.
— Проклятье! — пробормотал Тарик и посмотрел на Кэди. — Извини меня за то, что теперь начнется, — сказал он, и в глазах его появилась настоящая безысходная печаль.
— Извинить за… — начала было Кэди, но он оттолкнул ее и приказал укрыться под Деревом-виселицей.
Кэди ни на секунду не усомнилась, что должна послушаться Тарика. Спрятавшись за густыми ветвями дерева, она повернулась как раз вовремя, чтобы рассмотреть, как к ним приближается огромный мотоцикл, оседланный водителем в черном кожаном костюме. Лицо его скрывалось за темным шлемом.
Машина с ревом летела прямо на Тарика, и Кэди инстинктивно прижалась к стволу. Однако Тарик стоял посреди дороги и даже не подумал сделать шаг в сторону.
— Осторожно! — закричала Кэди, но почти не услышала собственного голоса. Тарик поднял руку, приказывая ей оставаться на месте. Лицо его выражало ужасное недовольство.
Кэди наблюдала, как из-под колес мотоцикла, кружащегося вокруг Тарика, летит гравий. Молодой человек не шевелился. Наконец машина, подняв клубы пыли, остановилась прямо перед ним. Безвольно опустив руки, Тарик по-прежнему не двигался с места.
В нескольких шагах от него Кэди, кашляя от пыли, смотрела, как мотоциклист медленно стягивает черные кожаные перчатки, и из-под них появляются женские руки! В следующую секунду женщина сняла шлем, и по ее плечам рассыпались длинные рыжие волосы. Высоко вскинув невероятно длинную ногу, она легко соскочила с мотоцикла и остановилась прямо перед Тариком, настолько близко к нему, что почти касалась его грудью.
"Она могла, конечно, остановиться и в метре от него, и все равно ситуация оказалась бы весьма своеобразной», — подумала Кэди, разглядывая женщину. Незнакомка оказалась очень высокой — без малого метр девяносто — стройной, как статуэтка, и очень крепкой на вид. Глаза их с Тариком оказались на одном уровне, она обхватила руками его голову и поцеловала его, хотя молодой человек стоял не двигаясь и не прикасаясь к ней.
"Но он и не отталкивает ее», — подумала Кэди, обхватив себя руками. Это, конечно, не ее дело, напомнила она себе, понимая, что ей, наверное, лучше вернуться домой. Или, может быть, в… Короче, куда-нибудь подальше отсюда. Однако вопреки благоразумным мыслям, она стояла на месте, как вкопанная, и смотрела, как эта женщина целует ее мужа.