Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия»
Шрифт:
27 декабря 1916 года получил отставку председатель Совета министров А. Трепов, и в тот же день главой правительства безо всяких консультаций с думскими лидерами Николай II назначил Н. Голицына. За 1916 год Николай II сменил четырех председателей Совета министров (И. Горемыкина, Б. Штюрмера, А. Трепова и кн. Н. Голицына), четырех министров внутренних дел (А. Хвостова, Б. Штюрмера, А. Хвостова и А. Протопопова), трех министров иностранных дел (С. Сазонова, Б. Штюрмера и Н. Покровского), двух военных министров (А. Поливанова, Д. Шуваева) и трех министров юстиции (А. Хвостова, А. Макарова и Н. Добровольского).
С декабря 1916 года в придворной и
В ночь с 16 на 17 (29/30) декабря был убит Григорий Распутин (Новых). Позднее спикер Государственной думы Родзянко выскажется по этому поводу, что это было началом революции. На стороне убийцы Распутина Дмитрия Павловича выступил ряд членов императорской фамилии, обратившихся к царю с коллективным письмом, прося большего снисхождения к этому человеку. После убийства Распутина взгляды «фронды» становились все более решительными. Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своем дневнике сделал запись, утверждавшую, что великие князья Кирилл, Борис, Андрей Владимировичи и Гавриил Константинович открыто обсуждают перспективы дворцового переворота с целью воцарения великого князя Николая Николаевича. К новому 1917 году отношения царя и императрицы с остальными членами императорской фамилии настолько испортились, и они даже собирались проигнорировать традиционный Новогодний прием.
Председатель российской Госдумы Родзянко просит царя об отставке министра внутренних дел Протопопова под предлогом его «психической ненормальности», на что Николай II замечает: «Ну, наверное, он сошел с ума после того, как я назначил его министром».
В Туркестане продолжалось восстание под руководством А. Иманова и А. Жанбосынова. Россия морально проигрывала «битву за Среднюю Азию». Как указывал депутат Государственной думы кадет Василий Степанов, восстание и его подавление создали «глубокую рытвину между местным населением и властью, превратив их в два враждебных лагеря, и в то же время привели к интенсивному росту национального самосознания народов края».
Глава третья
На волне революции
Агония самодержавия
Наступивший новый 1917 год не принес России долгожданного покоя. Уже 9 января в Петрограде по случаю годовщины Кровавого воскресенья 1905 года прошла манифестация, в которой приняли участие до 50 тысяч рабочих. Власти отреагировали на это «должным образом». Для предупреждения беспорядков в столице 5 февраля был создан особый военный округ под командованием генерала С. С. Хабалова, известного участием в подавлении революции 1905 года.
Страну раскачивали изнутри. 14 февраля открылась очередная сессия Государственной думы, на которой депутаты потребовали отставки неспособных министров. В этот день в Петрограде бастовало уже 80 тысяч рабочих.
22 февраля Николай II выехал из Царского Села в Ставку. В Могилеве его встречал генерал М. В. Алексеев, вернувшийся к исполнению обязанностей начальника штаба после болезни. Доклад о положении дел на фронтах продолжался около часа. Верховный скучал по семье и не был настроен на работу. «Пусто показалось в доме без Алексея (сына)», – записал он в тот день в своем дневнике.
Ставка. Николай II, генералы М. В. Алексеев и М. С. Пустовойтенко.
Февраль 1917 г.
К вечеру 23 февраля в Ставку поступили сведения о том, что в Петрограде толпы народа запрудили улицы, требуя хлеба. Слух о введении хлебных карточек взволновал жителей города. В следующие дни характер уличных скопищ стал видоизменяться. Волнения широко охватили заводы. На улицы выходили рабочие. Среди них появились агитаторы. Из народных толп стали выкрикивать лозунги: «Долой самодержавие! Долой войну!» Появились красные флаги, носившие аналогичные надписи. Распевались революционные песни.
В это время император жил привычной для него жизнью Ставки и переживаниями за семью. 24 февраля в своем дневнике он пишет: «В 10.30 пришел к докладу, который кончился к 12 часам. Перед завтраком принесли мне от имени бельгийского короля Военный крест. Погода была неприятная – метель. Погулял немного в садике. Читал и писал. Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру».
В ночь на 25 февраля в Петрограде были проведены многочисленные аресты, подлившие еще больше масла в огонь. Как доносил в Ставку командующий войсками Петроградского военного округа генерал С. С. Хабалов, число бастовавших исчислялось в двести пятьдесят тысяч человек.
В полдень 25 февраля император получил от Александры Федоровны телеграмму: «Я очень встревожена положением в городе…», писала она. Спустя час поступило сообщение от М. В. Родзянко: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растет общее недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на венценосца».
Прошло не менее получаса и в Ставку пришла новая телеграмма от М. В. Родзянко. Она была рассчитана, прежде всего, на генерала М. В. Алексеева, но копии ее были адресованы командующим войсками фронтов. Телеграмма гласила: «Обстановка настоятельно требует передачи власти лицу…, которому будет поручено составить правительство, пользующееся доверием всего населения». В данной телеграмме Родзянко просил военных руководителей высказаться по этому вопросу.
В ответ на полученные донесения император направил в столицу телеграмму, требуя прекратить беспорядки. Утром 26 февраля войска в разных местах Петрограда открыли огонь по возбужденным народным толпам.
24 февраля (9 марта) в Петрограде начались столкновения демонстрантов, которые несли лозунги «Долой самодержавие!» и «Долой войну!», с полицией. Со следующего дня эта забастовка приобрела всеобщий характер. Казаки, направленные для разгона демонстрантов, несмотря на приказ, не решаются открывать огонь.
Тучи сгущались…
27 февраля утром председатель Государственной думы обратился к государю с очередной телеграммой: «Положение ухудшается, надо принять немедленно меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии».