Легендарный
Шрифт:
Его глаза загорелись.
– А они?
– Кто?
– Бродяги.
– А что с ними не так? Они продолжат убивать себя ради стакана пойла и очередной портовой шлюхи, которых после нашей победы будет пруд пруди на корабле. Послушай меня, - капитан глубоко вздохнул, - чтобы ты понял как обстоят дела, скажу тебе следующее; есть два пути: либо ты соглашаешься и мы летим прямиком к Эль-Данго готовиться к побоищу века! Либо, - теперь он заговорил очень тихо, - ты так и останешься гнить там внизу, в машинном отделении и совсем скоро превратишься в одного из них.
– Вам
– Ну-у, - он потянул последний звук, - я бы не стал торопиться с выводами. Скажем так - это будет выгодно нам обоим.
– Вы хотите мне что-то предложить.
– Да.
– Что именно?
– Свободу, друг мой. Свободу.
Потом он вернулся к столу, сел на кресло и достал из папки несколько бумаг, перебрав которые, вытащил один листок, где значилась печать Клана Волка.
– Инструктор не просто отдал тебя мне, чтобы спасти твою жизнь и не дать Трибуналу нафаршировать тебя свинцом. Инструктор продал тебя, а я на свой страх и риск согласился на это. Поскольку никто из местных не любит волков за их прошлое, я очень сильно рисковал. Ты наверняка и сам уже обо всем узнал, но я скажу больше, если бы хотя бы один из них, - он указал пальцем вниз, намекая на моряков, - узнал кто ты и откуда, боюсь, наш корабль бы не долетел до доков без жертв.
– Свобода в обмен на что?
– спросил я его, все еще чувствуя боль на лице.
– Деньги, - пролепетал капитан с таким желанной интонацией, что чуть было не подавился слюной.
– Почему вы считаете, что я смогу что-то сделать?
– У тебя просто нет выбора, - капитан развел руки в сторону, чувствуя, как я был готов согласиться, - какая альтернатива? Родиться и вырасти с теми, кого ты считал лучшими представителями Клана, с самого детства впитывать идеологию превосходства над всеми остальными вольнягами и умереть как один из них в бесполезной потасовке за стакан чернильного пойла? Неужели ты хочешь так закончить?
– Конечно, нет.
Капитан усмехнулся.
– Подумай пару часов, а потом возвращайся ко мне.
Я развернулся и стал уходить.
– И вот еще что, - капитан окликнул меня, - сходи к врачу. Я не хочу, чтобы ты умер раньше времени.
Дверь захлопнулась - я вышел наружу. У врача я оказался немногим позже. Корабль трясло после прыжка в новую систему и весь корпус был готов развалиться на части, выбросив в открытый космос сотни человек вместе с грузом. Но все обошлось, как впрочем обходилось и всегда. Несмотря на свой возраст и техническое состояние, грузовой корабль выдерживал даже самые трудные перегрузки во время перелета от одной планеты к другой. Были нападения пиратов, перестрелки, когда все кто мог держать в руках оружие, бросались к пультам управления защитными турелями и давали отпор огнем из всех стволов по налетевшему неприятелю.
– Там зеркало, - указал мне рукой мужчина в белом халате. Его глаза как обычно блестели, что наводило меня на соответствующие мысли, движения рук и тела были слегка заторможенными, но я не стал ничего говорить, разумно заметив, что тут стоит просто промолчать и дать ему получить свою долю покоя.
Отражение показалось мне ужасным. Некогда, вне всяких сомнений, красивое лицо вдруг превратилось в кусок окровавленного мяса. Гематомы, ссадины, порезы, едва сошедшие синяки и прочие прелести кулачных боев виднелись по всей физиономии, отчего мне пришлось отвернуться и больше не смотреть в отражение.
Док присел на кресло.
– Ты победил?
– Да, - я подошел к столу, где лежали медицинские инструменты и положил рядом с ними деньги.
– Спасибо. Ты очень сильно выручаешь меня.
– Мира не в восторге от этого, - заявил я, возвращаясь к зеркалу и закуривая.
– Она хороший врач. Своеобразный, грубый, прямолинейный, иногда ее цинизм граничит с безжалостностью, но она знает свое дело.
– Я видел как внизу горели печи.
Он кивнул головой.
– Два трупа. запущенный случай. Мира не стала их лечить. Ничего страшного.
К такому отношению я уже стал привыкать и слова доктора не смутили меня.
– Ты выглядишь задумчивым.
– Сегодня я узнал, что меня продали в рабство, чтобы не дать умереть. Пока шел сюда, не мог избавиться от мысли, что мой Инструктор так поступил со мной.
– Смерть или рабство, - усмехнулся доктор, - плохой выбор.
– Я тогда не знал.
– А как бы поступил, если б догадался?
Я пожал плечами.
– Не знаю.
Огонь сигареты вспыхнул в полутемном помещении и тут же погас, став очень-очень слабо виден.
– Ты можешь что-нибудь сделать с лицом, - я указал рукой на искалеченную плоть и фингал под глазом.
– Это пройдет. Тут я тебе не помощник.
– Я не об этом. Я хочу, чтобы ты изменил мою внешность. Чтобы меня не узнали в случае чего мои бывшие братья.
– Тогда тебе стоит спуститься в машинное отделение и вызвать на бой двоих или троих одновременно. Дальше они все сделают сами. Тебя изуродуют, да так, что мать родная не узнает.
Доктор на секунду замялся, понимая, что сказал глупость, после чего извинился.
– Капитан сделал мне предложение. Он хочет чтобы я дрался на мехах и победил в турнире.
– Эль-Данго?
– Да, откуда ты знаешь?
– удивился я прозорливости доктора.
– Теперь мне понятна смена курса. Нечасто мы туда прилетаем, видимо один из Султанов решил организовать турнир. Это бойня, малыш, страшная. Я видел такое всего один раз. Настоящая мясорубка, где нет ни правил, ни возможности для пощады. Игрушка богачей, где те сливают свои деньги, взирая с высокой трибуны на безумцев, разрывающих друг друга огнем своих орудий.
– И что мне ответить ему?
Тот потер глаза руками.
– Какая разница, ведь мы уже летим туда. У тебя есть время, чтобы подготовиться и только. Два месяца пути и мы там, а дальше все зависит только от тебя. Будь храбрым и тогда свобода станет твоей.
В этот момент в кабинет вошла Мира. Она сразу посмотрела в блестевшие дурманным блеском глаза. Ей все стало ясно. Потом крики, ругань, проклятия и мат вперемежку. Она кричала так сильно и надрывно, что казалось стены содрогались от всего этого. Потом встала рядом со мной, посмотрела на мое лицо и закурила.