Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.
Шрифт:
своих летчиков. Если читать книги, то именно в итальянских источниках будет больше
всего имен, — добавила Брунгильда.
— Вам видней, фройляйн, — кивнул вахмистр Вольф.
Брунгильда пожала плечами:
— Это мое частное наблюдение… Вернемся, однако, к «Девуатинам» в итальянском небе.
Активнее всех действовали на этом самолете три группы — Пятьдесят девятая, Двадцать
вторая и Сто шестьдесят первая. Они базировались в центральной и южной частях
Италии. Отбивались от
четырехмоторными американскими бомбардировщиками. Ничего себе, да? Они
обороняли Ливорно, Пизу, Флоренцию… «Девуатины» действовали вместе с Ме.210 — не
спрашивайте, как им это удавалось…
— А я все-таки спрошу! — не выдержал Гастингс. — Звучит почти фантастикой.
— Ладно, — сдалась Брунгильда. — Известен бой 1 марта 1944 года в районе Неаполя.
Два Ме.210 и «Девуатин» с капитаном Минуцци за штурвалом атаковали В-24. Минуцци
на D.520 несколько раз нападал на «Либерейтор» и в конце концов сбил его. Вообще-то
этот случай, наверное, можно считать исключением из правил. Так или иначе, итальянцам
нравилось, что «Девуатин» вооружен двадцатимиллиметровой пушкой. Хотя сама по себе
пушка оставляла желать лучшего: боезапас всего в шестьдесят выстрелов. Кроме того,
пушку часто заклинивало. Но если уж она стреляла, то стреляла хорошо. Нравилось
радиооборудование, удобная кабина. С другой стороны, шасси слабоваты… Но если уж
прямо говорить, эти самолеты не могли уже повлиять на ход войны.
— На ход войны не смогли повлиять даже Ме.210, — возразил флайт-лейтенант. — Но
само по себе использование трофейных самолетов — любопытная вещь. Итальянцы и
немцы действительно по-разному смотрели на технику.
— А меня изумляет, что «Девуатин» — по сути, устаревшая машина, — оказался таким
популярным и действенным, — сказала Брунгильда. — Хотя, конечно, мистер Гастингс
прав: повлиять на ход войны не могло уже ничто. Вся область Реджиа Калабрия просто
усеяна обломками «Девуатинов»…
— Словом, «Спитфайр» — лучшее из всего, что изобретено человечеством! — подытожил
Гастингс, улыбаясь.
— Я выбираю «Бульдог», — парировала Брунгильда. — По крайней мере, на время
«английского сезона». А вы, вахмистр?
— Я? — Герман Вольф улыбнулся. — А я, пожалуй, возьму Ме.210. Средства позволяют,
знаете ли. До встречи в небе, друзья!
91. Единственный реактивный
Змей Горыныч, казалось, готов был замурлыкать от удовольствия.
— Что это
Уилберфорс Гастингс пожал плечами с истинно английским хладнокровием:
— Просто полетал с ним наперегонки. Он — на собственной тяге, а я — на реактивной.
— На чем это? — насупился Вася. — Перешли на немецкую технику, сэр?
— Вовсе нет, — флайт-лейтенант усмехнулся. — Изволил летать на единственном
реактивном самолете союзников, который успел повоевать во Второй Мировой, — на
«Метеоре».
— Вы имеете в виду долгострой фирмы «Глостер»? — уточнил Вася. — Да, самолет…
ничего так себе.
— Испытываете зависть? — прищурился Гастингс.
— А вы испытываете злорадство, сэр?
— Дети мои, не ссорьтесь, — вступил дракон. — Лучше порадуйтесь за вашего друга,
старину Горыныча. Давно я не получал такого удовольствия. А вообще отчасти я согласен
с Васей: дивно, что совершенно второстепенная фирма «Глостер» ухитрилась создать этот
шедевр.
— Так уж и «шедевр», — фыркнул Вася.
— Смелость новаторской мысли — вот что прекрасно в человеке, — возразил Змей
Горыныч. — Британец Фрэнк Уиттл занялся исследованиями в области турбореактивных
двигателей еще до войны. Симпатичный человек, бывший летчик. Основал собственную
компанию «Пауэр джетс», о которой сейчас уже никто не помнит. Однако результатом
трехлетней работы стал работающий на стенде двигатель. И с этой штукой Уиттл явился в
конструкторское бюро фирмы «Глостер», поскольку явно не тянул создание собственно
самолета.
— Какой год? — уточнил Вася.
— Тридцать девятый. — Дракон посмотрел на Гастингса.
Тот кивнул:
— Точно. Идеи Уиттла заинтересовали главного конструктора «Глостер эйркрафт»
Джорджа Картера. Он собрал группу коллег, и те отправились глядеть на чудо работы
Уиттла. Выглядело, конечно, здорово… В общем, Картер взялся за работу.
— А ведь таких двигателей еще ни у кого не было, — вмешался Вася. — Разве что у
немцев. Но вряд ли англичане знали немецкие разработки.
— Что было известно английской разведке и что ей известно не было — это тайна даже
для самой английской разведки, — многозначительно высказался Уилберфорс Гастингс.
Дракон рассмеялся, рассыпая вокруг себя искры.
— Мне решительно нравится английская манера компоновать вокруг себя пространство,
— заметил Горыныч. — Это, кстати, касается и самолетов. Ведь что такое самолет?
Особым образом скомпонованное пространство, снабженное двигателем и крыльями…
Так или иначе, а третьего февраля сорокового года Картер создал первые варианты нового