Легенды Безымянного Мира. Пепел

Клеванский Кирилл Сергеевич

В небо ударил фонтан крови, уши прорезал отчаянный, смертный стон и на землю упало тело. По песку побежали кровавые змейки. Никто не мог поверить своим глазам — юноша даже не двинулся с места, а латник упал в такой позе, что не оставалось сомнения в том, что он порезал свое же горло, своим же мечом.

— Гоби! — крикнул Двач, но было уже поздно — дух покинул тело щитоносца.

В мире безымянного приключения был закон, соблюдаемый всеми — даже самыми отъявленными мерзавцами. Закон этот весьма прост — смерть забрала, смерть не отдаст.

— Пепельные

волосы… — вдруг промычал второй магик, сделав пару шагов назад.

— Разноцветные глаза… — прохрипел стрелок, чей мушкет выпал из внезапно задрожавших рук.

Разбойники вдруг застыли, а юноша, продолжая глупо улыбаться, приветственно размахивал рукой.

— П-п-пепел! — панически прокричал Эрик.

— Эх, — протянул парень. — Мне не очень нравится, когда меня так называют.

Если раньше над деревней висела паника, то теперь повисла полная апатия. Такое бывает, когда видишь перед собой ангела смерти и знаешь, что будет дальше. Под светом Ирмарила не было ни единого разумного, кто не знал бы имени «Пепел».

«Демон в человеческом обличии», «Маньяк, питающийся плотью детей и пьющий кровь стариков», «Палач городов», «Огненный дух», «Черная тень, стоящая у вас за спиной», вот как называли в детских страшилках это воплощение ужаса и смерти. Самый разыскиваемый преступник по всех королевствах континента. Человек, убивший тысячи, уничтоживший четыре города, сжегший десяток замков, стерший с лица земли почти сотню деревень.

Человек, занимавший первую строчку в листе охотников за головами, за чье тело, живое или мертвое (желательно — мертвое), назначена небывалая награда в сорок семь тысяч золотых. Этих денег хватило бы, чтобы купить герцогство с замком на пять тысяч человек, двадцатью поселками и почти полусотней деревень. Да и то, осталось бы столько, что можно было бы жить безбедно всю оставшуюся жизнь.

— Вот, держи! — предводитель банды сорвал с пояса кошель и кинул под ноги демону. То же самое сделали и его дружки. Со звоном монеты катились куда-то под откос, а Пепел, чье лицо застыло под бесстрастной маской, потеряв свое детское радушие, даже не смотрел в сторону серебра и одной золотой монеты. — Все забирай! Хочешь — амуницию забирай, зелья, свитки, оружие, все забирай!

С этими словами разбойники, стоя на коленях, скидывали с себя доспехи, мешки, какие-то деревянные тубусы, заполненные пергаментными листами, кидали на песок фиалы и склянки, бросали оружие и боялись поднять взгляд.

— А как же повеселиться… — оскалился волшебник. — Первая форма: воплощение.

Никто и вздрогнуть не успел, как Эрик уже превратился в кучу хлама со стеклянными глазами. В его груди зияла дыра диаметром в четыре дюйма. В воздухе повис смрадный запах горелой плоти. Над телом возвышался Пепел — на конце его посоха сверкал плотный шар словно сотканный из огня. Он был таким ярким, что смотреть на него было практически невозможно.

Первым очнулся Некромант, он провел пальцами по костяному ожерелью и истошно завопил:

— Дух смерти!

Мигом

воздух задрожал от замогильного смеха, а вокруг самого «дорогого» преступника закружился сонм призраков. Они отличались от того, что магик призвал в первый раз. Эти были похожи на настоящих людей, разве что созданных из плотного тумана и жутких на вид. Лица их — гнилые черепа, руки — потрескавшиеся желтые кости, а вместо глаз горело зеленое пламя. Некромант побледнел и начал заваливаться на бок — он потратил все силы на воплощение своего самого сильного оружия.

Его жертва не прошла даром. Стрелок, натянув тетиву лука, что-то прошептал и стрела полыхнула красным. Запела тетива, щелкнуло дерево и среди призраков закружился снаряд, способный пробить шкуру Гавельского бизона. А шкуру этой твари порой не пробьет и пушечное ядро — кости и внутренности сомнет, но шкуру не порвет.

— Слабовато.

Именно с этими словами Пепел перевернул посох и вонзил огненный шар в землю. Раздался взрыв, а от волшебника расходились оранжевые волны. Мигом все вокруг обуяло пламя — горели палатки, прахом обернулись духи, исчезла красная стрела, крутившаяся в воздухе точильным буром, спичками вспыхивали дома, с ужасными воплями сгорали разбойники, и каплями стекал расплавленный колокол на вершине храма.

Когда огненная буря стихла, то от деревни осталось лишь одно пепелище. Из под груды этого самого пепла выбирались люди. Их огонь почему-то не тронул. Погибло лишь семь разбойников, ну и все дома, и прочие деревянные постройки, что стояли вокруг. Уцелел только благословлённый каменный храм. Впрочем, и на нем красовались выразительные, глубокие трещины.

Лицо волшебника, подчиняющего огонь, сбросило беспристрастную маску, вновь становясь немного детским. Эш застенчиво улыбнулся и почесал макушку:

— Опять перестарался, — неловко произнес он.

В этот самый миг на его глаз сама собой легла линза, а чудом уцелевшая бандана прикрыла волосы. Парень угрюмо вздохнул и погрозив пальцем посоху, нагнулся и протянул руку своей соседке — старой горшечнице.

— Аааа! — завопила та и парень вздрогнул. — Демон, демон! — кричала торговка. — Спасите, помогите! Демон!

На миг в глазах парня промелькнула грусть, но потом он снова улыбнулся и сказав:

— Простите за деревушку, — выпрямился и пошел к воротам.

Впрочем, поскольку от ворот не осталось ровным счетом ничего, то волшебник попросту побрел прямо. Ему нужно было уйти как можно дальше от этого места. Совсем скоро здесь будет не протолкнуться от государевых людей, искателей приключений, охотников за головами и боевых групп крупнейших гильдий — объединившихся под одним знаменем тернитов.

Сорок семь тысяч золотом это желанный приз для любого, будто то эрнит или тернит. И самых опытных и сильных рубак не смущал даже тот факт, что на счету Пепла было тысяча сто тридцать… теперь уже девять разумных, три с половиной города, одиннадцать замков и девяносто восемь деревень. Точнее — девяносто девять деревень, но кто их считает.