Легенды далекого Острова. Цикл «Постскриптум легенды». Том 1

Бурлаков Геннадий

– Можешь не искать больше никого за пределами Города, – я проверил перед выходом из квартиры: никого в живых не осталось.

Волков задумался: Значит и доступ ни для кого не должен оставаться, – хотя бы для того, чтобы не путать саму систему несуществующими ссылками. Осталось в работе три браслета: на моей руке, на Авроре и на Кристине. Еще один – запасной – браслет я нашел в сейфе Валентина, и его собственный браслет лежал передо мной на столе. Аврора сама должна его открыть, – тогда все главные права администратора системы будут перенаправлены на ее браслет. Себе Волков оставил высший доступ в систему, – хотя и опасно: мало ли в чьи руки

может попасть эта железяка. Хотя, все оставшиеся, кроме запасного, были «заточены» под конкретное лицо с определенным генетическим кодом и вполне точно настроены на энергетическое и магнитное поле владельца. Можно, конечно, перенастроить, – но для этого надо много знать такого, о чем на всей Земле уже никто не знает. Уже не знает. Никто…

– После того, когда всё как следует уляжется, поезжай туда и переведи всё управление вручную на жену или на дочь, – посоветуешься с ними на кого.

Сделал, Валентин, сделал уже. Всё, как ты и просил, сделал. Вот, ставлю последнюю точку в настройках, – и сделал. Спи спокойно. Царствие тебе Небесное.

– И заклинаю тебя, не давай дочери выйти в мир до того, как ей исполнится ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ! Заклинаю и прошу тебя. Помоги спасти их, – они самые дорогие мне люди, которые были и есть в моей жизни.

Ну, это можно устроить. Даже с самыми сильными правами администратора она не сможет отменить то, что Анатолий сейчас вносил в настройки системы.

– И целуй в лоб и щечку мою маленькую Принцессу при каждой встрече от моего имени. И целуй руку моей жене от моего имени каждый приезд на Остров. И помни меня, пока сам будешь жив. Спаси моих жену и дочь, и Бог всегда будет с тобой!

«Прости, Валентин, но я надеюсь, что ты понимал, что это я не смогу делать часто», – думал Волков. – «Это уже не от меня зависит. Я и сам бы остался с ними жить, но…»

– А теперь рекомендую снять браслет, выключить все виды связи, спрятать браслет в большой железный сейф, чтобы он не мог быть найден никаким зондированием местности. Оденешь его тогда, когда будешь ехать на Остров.

«Это я тоже сделаю. Вот выйду с Острова, – и сделаю», – думал Волк. – «Девочки твои, – нет, НАШИ, – тут пока сами справятся, а я пока побуду в состоянии выключенных всех каналов связи. Снимать браслет не буду, – мне нужна его функция и защиты, и нападения, и много чего еще. Но все виды выходов на связь и пеленга, по которым меня смогут вычислить, придется отключить. Придется Авроре и крестнице пока побыть без меня. Ну да ничего, справятся. Аврора не маленькая уже, и Кристи под ее надежной защитой. Припасов им на тысячи лет хватит, – об этом когда-то Табул позаботился».

– Передай моей дорогой жене мои извинения, что я так глупо попался и не смогу их теперь защищать, а дочку растить. Что не смогу по утрам приносить ей сирень или дикие гвоздики и оставлять их на столе до ее пробуждения. Передай им обоим, что я безумно их обоих люблю, любил и буду всегда любить, – даже на небесах.

Нет, Волков не сможет сейчас это им сказать. Надо будет подождать, пока хотя бы сам справился со своими чувствами, – и приедет, чтобы принести им эту страшную весть, эту страшную запись последних слов их отца и мужа.

Пора уходить. Он должен еще до рассвета уйти далеко от Острова. Придется оставить браслет Валентина Монте на столе, – они сами его найдут и всё поймут.

ДО СВИДАНИЯ, ДЕВОЧКИ, – мысленно произнес Волков, выключил рабочий компьютер доступа и вышел из кабинета.

Знать бы теперь, через сколько лет он сможет приехать сюда и выполнить последний наказ друга… Пока никто этого не мог знать.

Табул. 1969. Библиотека. 001.

Дни проходили за днями, и приближалось окончание обучения в университете. На горизонте уже маячили выпускные экзамены, хотя для иностранных студентов это не было большой проблемой.

Написание дипломной работы приближалось к концу. Но Табул не хотел, чтобы это была заштатная работа, – его самолюбие и гордость требовали, чтобы это было что-то выдающееся. Потому он не вылезал из центральных библиотек. Для него, обучающегося по специальному приглашению правительства страны, было выписано отдельное разрешение пользоваться фондами и запасниками. А периодические чаепития с сотрудниками, и особенно с сотрудницами, сдобренные простыми сладостями, давали ему даже возможность копаться в тех ящиках, которые…

Во время взятия и последующей оккупации Германии в советскую страну вывозились целые эшелоны различных ценностей: книги, картины, статуи, антиквариат… Как из самой Германии, так и из остальных оккупированных стран. Часть из этих грузов были вывезены изначально нацистами в свои хранилища и даже не распакованы, а потом вывезены без должного учета разными людьми и службами в тех же ящиках. Одни гиены сменяли других гиен у трупа и частей трупа поверженного противника. Много таких ящиков теперь хранилось по многим центральным музеям, библиотекам, архивам. Конечно, первичный предварительный осмотр их был проведен, и не раз, но часто их значимость и ценность определялась на глаз, на вес, и потому предстояло с ними еще работать и работать. Работа пыльная, неприятная, кропотливая. Книги нужно было вынуть из забитых ящиков, очистить от пыли, обработать, классифицировать, определиться с их ценностью и потребностью в них, определить им место, внести в каталоги… Ну и т.д., т.п., и пр. А под разговоры с милым иностранцем, перемежающиеся чаепитиями, это неинтересное и нудное занятие протекает значительно приятнее.

Табул сидел на куче ящиков с немецкой маркировкой и по одной осматривал извлекаемые из ящика книги. Конечно, сохранность многих з них была относительна, ведь и перекладывания солдатскими руками в непредсказуемых погодных условиях, и хранение ящиков в вагонах на запасных путях, в не приспособленных подвалах и хранилищах, давали о себе знать. Табулу и самому было интересно сдувать с них пыль, или стирать ее мягкой ветошью, первым за столькие годы открывать эти книги, – возможно десятилетия и столетия, – и пролистывать их, просматривая тексты и иллюстрации.

Сегодня была очередь книг, вывезенных немцами из какой-то библиотеки в Праге. Так, по крайней мере, гласила надпись черной краской на упаковочном ящике. Правда, надпись еще гласила, что в ящике находится картина Юбера Робера, однако самой картины в этом ящике не было.

Примечание автора (Материал из Википедии – свободной энциклопедии):

ЮБЕР РОБЕР HUBERT ROBERT

Дата рождения: 22 мая 1733 г.; Paris, France