Легенды Дерини
Шрифт:
— Это правда, матушка, и со мной все время был Ричард, — ответил Келсон, уверенно встречая ее взгляд. Выражение материнского лица не изменилось, и тогда он склонил голову набок и улыбнулся ей.
На сей раз суровость королевы растаяла, как снег под солнечными лучами, и она также улыбнулась Келсону.
— Ну, ладно. — Потянувшись, она убрала у него со лба волосы. — Но тебе все равно следовало вернуться до наступления темноты.
От теплого воздуха в королевской гостиной у Дугала защекотало в носу, и он громко чихнул, не сумев удержаться. Королева вздрогнула, лишь сейчас обратив на него внимание.
— Кто
— Дугал Мак-Ардри, матушка. — Келсон был явно рад сменить тему разговора.
Королева Джехана, взяв Дугала за подбородок, мягко развернула его лицо к свету.
— Бедный ребенок! — воскликнула она. — Ты весь промок и дрожишь от холода. Келсон, немедленно отведи его в детскую. Пусть примет горячую ванну, и найдите ему сухую одежду. Если хочешь, потом он может поужинать с тобой.
— Пожалуйста, матушка, а можно он у меня переночует?
— Ну, только сегодня, — согласилась королева. — Завтра пусть возвращается к себе. А теперь ступайте прочь, вы оба. Я должна закончить одеваться. — Она развернулась и в шорохе пышных юбок исчезла в сводчатом проходе.
— Пойдем со мной, — велел Келсон Дугалу, и они вместе вышли из королевской гостиной.
— А твой отец… король не будет возражать, что я останусь на ночь? — встревоженно спросил Дугал.
Келсон озадаченно нахмурился.
— Нет, а с какой стати он должен возражать?
— Ну… — Дугал поежился. Келсон вел себя так, словно они были закадычными друзьями. Словно не было ничего необычного в том, что произошло сегодня.
— Не бери в голову, — Келсон широко ухмыльнулся и обнял Дугала за плечи. — Отец возражать не будет. Он позволяет мне играть, с кем я захочу, если это не мешает занятиям. Ну же, пойдем, я голоден, как волк. А ты?
Два часа спустя, согревшись и переодевшись в домашнее платье Келсона, Дугал, впервые с того дня, как он приехал в Ремут, почувствовал себя по-настоящему довольным жизнью. Они с Келсоном сидели в креслах перед пылающим камином в спальне принца, потягивая горячее молоко, приправленное медом и специями, пока Ричард разбирал Келсону постель. Дугал протянул ноги к огню, упираясь пятками в расстеленную перед очагом медвежью шкуру.
Он был переполнен блаженством, в точности как желудок его был переполнен свежим хлебом и тушеным мясом, съеденным за ужином. Одежда, к которой он привык, — в основном, из шерсти траншайских овец, — была грубой и колючей, и по сравнению с ней одолженное у Келсона платье казалось восхитительно мягким, теплым и ласкающим кожу. Похоже, дружба с наследным гвиннедским принцем могла принести и иные выгоды, кроме избавления от Николаса…
Мысль о Николасе сразу напомнила мальчику о шутке, которую он сыграл со своим бывшим соседом по комнате.
— А почему принц Нигель сказал, что мне понадобится новая пара шоссов?
Келсон так расхохотался, что едва не подавился горячим молоком.
— А ты разве не видел, что случилось?
— Нет.
Заслышав их смех, Ричард присоединился к мальчикам. У него на лице также играла широкая улыбка.
— Как жаль, что ты пропустил все самое интересное, Дугал. Это была блестящая месть.
— Мы с матушкой в полдень спустились вниз поприветствовать архиепископа Лориса, — пояснил Келсон. — Николас также был в парадном зале. Когда он поклонился нам, то шоссы лопнули у него сзади во всю длину. И матушка, и архиепископ, и все остальные, кто находился поблизости, смогли вдоволь насладиться видом его голой задницы!
Дугал зажал рот руками, взвыв от восторга. Он был потрясен, ибо месть его удалась куда лучше, чем он планировал. Ничего удивительного, что Николас пришел в такое неистовство, после того как был унижен на глазах у королевы и примаса всего Гвиннеда. Возможно, стоит пожалеть, что сегодня вечером ему не позволили избить Дугала. Теперь Николас станет копить обиду, и отмщение его от этого будет еще более страшным.
«Завтра», — подумал Дугал и содрогнулся. Едва ли ему стоило рассчитывать на то, что и второй раз кто-то придет ему на помощь. Келсон это заметил и хорошо понял, какие чувства владели Дугалом.
— Я же сказал, что тебе больше нечего беспокоиться насчет Николаса, — заявил он. — Дядя Нигель пообещал, что найдет тебе нового соседа по комнате. Да если бы он этого и не сделал… Николас так боится Моргана, что все равно не осмелился бы отыграться на тебе.
— Не думаю, ваше высочество, что герцогу Моргану понравилось бы, узнай он, что вы вмешали его в ссору между пажами, — мягким тоном, но с ноткой осуждения заметил Келсону Ричард. — Я сильно сомневаюсь, что даже он способен превратить Николаса в жабу.
— Я тоже в это не верю, Ричард, — отозвался Келсон, по-прежнему весело и ничуть не встревоженным голосом. — Но Николас-то этого не знает. И если он решит, что угроза вполне реальна, то оставит Дугала и прочих пажей в покое. А Моргану об этом знать и вовсе не обязательно.
— По крайней мере, от меня он ничего не узнает, принц, — заверил его Ричард. — Немного страха Николасу не повредит. Это только пойдет на пользу его характеру.
— Видели бы вы сегодня утром, как он пытался натянуть мои шоссы, — захихикал Дугал. Делая ужасающие гримасы, он стал изображать, как Николас изо всех сил дергает чулки и извивается во все стороны, покуда Ричард с Келсоном не закатились от хохота.
— А куда ты исчез после обеда? — поинтересовался Келсон, когда наконец пришел в себя. — Я тебя повсюду искал. Впервые за несколько недель у меня выдался свободный денек, и я хотел поиграть.
— Какая досада! А я поехал кататься за город, — ответил Дугал. — Я пытался сбежать от Николаса. Если бы я знал, то мы бы могли поехать вместе.
С огорченным видом Келсон покачал головой.
— Нет, с тобой бы я поехать точно не смог.
— А почему? Ты же сам сказал, что у тебя был свободный день.
Вместо ответа Келсон смерил его долгим оценивающим взглядом, словно проверяя, насколько можно доверять новому другу.
— Обещаешь, что никому не скажешь?
— Обещаю. — Дугал наклонился вперед, чтобы услышать слова принца.
— Это ужасно неловко, но мне не дозволяют выезжать за ворота замка без вооруженного эскорта и, по крайней мере, одного из лордов, членов Высшего Совета, — сознался Келсон. — Обычно я вообще никуда не езжу, если только за мной по пятам не следует половина придворных. К тому времени, как все они наконец сядут в седло, день уже начинает клониться к вечеру.