Легенды Дерини
Шрифт:
Он был старше, чем показалось ей на первый взгляд, когда она сегодня поутру заметила его с кузеном Михоном. Скорее всего, ему уже под тридцать. В рыжих волосах, заплетенных в косу, проступала седина, и в аккуратно подстриженной бородке и усах также виднелись светлые нити. Но темные глаза оживленно блестели, и у него был добрый взгляд. Руки, беспрестанно жестикулирующие во время разговора, смотрелись маленькими и изящными. Одежда — простая, но добротная.
— А зачем, ты думаешь, он здесь? — шепотом поинтересовалась Стевана, прежде чем откусить
Джессами покачала головой.
— Так же, как и все остальные. Они беспокоятся о том, что задумал мой отец. Ты же знаешь, он приехал сюда работать. Ради этого прибыли и все остальные.
Внесли новую перемену блюд, и разговор оборвался сам собой.
Позже вечером, устраиваясь в постели рядом с Джессами, Стевана по-прежнему пыталась понять, что происходит вокруг. Как только няня задула свечи и удалилась, она повернулась к подруге.
— Ты говоришь, они прибыли сюда для какой-то работы, — прошептала она, создав прямо над головой шар слабо светящегося магического света. — Думаешь, они сделают это сегодня?
Темноволосая головка Джессами обернулась к ней с подушки.
— Нет, это будет завтра вечером.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что они ели. Когда занимаешься высшей магией, то есть перед этим нельзя. Нужно поститься.
— Но ты все-таки думаешь, они что-то затевают?
Джессами медленно кивнула.
— Мы за этим и приехали. Папа доверяет твоему деду. Он говорит, что герцог Стиофан сможет поддержать его.
— Поддержать в чем? — выдохнула Стевана.
И вновь Джессами покачала головой.
— Не знаю. Знаю только, что это опасно.
— Тогда зачем он это делает?
— Потому что это единственный способ чему-то научиться, — донесся ответ Джессами. — Но он будет осторожен, он мне обещал.
Эти слова заставили Стевану примолкнуть, ибо лишь подтвердили опасность того, что сотворил Льюис несколько лет назад, — и, судя по всему, намеревался повторить завтра. Она понимала, что любые ее слова лишь усилят тревогу подруги, поэтому прижалась к ней потеснее, чтобы подарить хоть немножко душевного тепла, и погрузилась в дрему. Она не видела снов, но улавливала отголоски грез Джессами. Темноволосая девочка всю ночь ворочалась в постели и несколько раз невольно будила соседку. Но когда рассвет наконец наступил, она утверждала, что не помнит, какие видения сделали таким беспокойным ее сон, — и сон Стеваны.
Матушка на следующее утро отослала их из замка на верховую прогулку, в сопровождении няни Стеваны, коннетабля и нескольких оруженосцев. Прогулка получилась восхитительной, — оруженосцы сами были немногим старше своих подопечных, насмешливо поддразнивали их и отчаянно флиртовали, — но девочки все равно прекрасно понимали, что это лишь хитрость, призванная удалить их замка почти на весь день.
Вечером их худшие предположения подтвердились, ибо вместо того чтобы поужинать в большом зале, еду им принесли на подносах прямо в комнату Стеваны.
— Его милость, похоже, простудился, и потому попросил лорда Гамильтона исполнить за столом роль хозяина, — поведала девочкам няня Стеваны, наливая им эль и расстилая поверх юбок широкие салфетки. — Кроме того, госпожа ваша матушка знает, как вы обе устали после прогулки. Уж я-то точно устала дальше некуда… Когда поедите, я приберу за вами. А теперь давайте возблагодарим Господа за эту пищу.
Женщина ушла после того, как они вместе помолились. Когда дверь за ней наконец закрылась, Стевана обернулась к подруге.
— Думаешь, нас отправили ужинать сюда, потому что старшие постятся? — прошептала она, отламывая кусочек хлеба.
Джессами собралась было отхлебнуть эля из кружки, но внезапно застыла, едва поднеся ее к губам. Взгляд ее сделался расплывчатым.
— Что такое? — испуганным шепотом спросила Стевана.
Темноволосая девочка заморгала, после чего поставила на стол нетронутую чашку.
— Не притрагивайся к элю, — выдохнула она, испуганно косясь на дверь, а затем медленно провела рукой над всем столом. — Нет, кроме эля — ничего. Но они рассчитывали, что мы проголодаемся и захотим пить после прогулки… Терпеть жажду особенно тяжело.
— Это точно, я ужасно хочу пить, — начала Стевана.
— Я тоже, — поддержала ее Джессами. — Но если мы выпьем этот эль, то сразу заснем и проспим до утра.
Стевана раскрыла глаза.
— Туда что-то подмешали?
Джессами с серьезным видом кивнула.
— Они не хотят, чтобы мы бодрствовали, пока они будут делать то, что намеревались.
По спине у нее побежали мурашки. Стевана медленно положила хлеб на блюдо, не чувствуя больше ни голода, ни жажды.
— Ты говоришь правду?
— Разумеется.
Стевана, у которой во рту пересохло, рассеянным жестом взяла с колен салфетку и принялась вытирать ладони. Джессами низко уклонила голову над стиснутыми руками, хотя Стевана и сомневалась, что подруга сейчас молится.
— А хочешь, мы попробуем узнать, чем они занимаются? — спросила она негромко.
Джессами вскинула голову.
— Каким образом? — выдохнула она.
Стевана показала взглядом на дверь. Если кто-то и впрямь ожидал, что они выпьют эля с сонным зельем, то скоро матушка или няня появятся, чтобы убедиться, достаточно ли крепок сон девочек…
— Ты можешь заставить себя заснуть на определенное время? — шепотом спросила она у подруги, и та кивнула. — Я имею в виду настоящий, глубокий сон.
Джессами неуверенно кивнула вновь.
— Иди послушай у дверей, — прошептала Стевана, взяла обе чашки с элем и поднялась на ноги. Джессами повиновалась, с любопытством косясь на подругу, а Стевана торопливо подбежала к уборной, расположенной в нише у окна, и большую часть содержимого вылила в дыру. Затем она поставила чашки на столик и вновь уселась, жестом велев подруге присоединиться к ней.