Шрифт:
Предисловие от автора
Почему я пишу к каждой своей книге о ларгах предисловия, ведь если рассуждать логически, какие-либо философские рассуждения автора способны отрицательно повлиять на желание читателя знакомиться с самим произведением? Обязательны ли они к прочтению?
Обязательны. Именно в этих самых предисловиях я могу рассказать своим читателям обо всем, что не только имеет отношение к содержанию книг, о чем я не информировал ранее для создания интриги, но и каким-либо образом относится к процессу их написания. Например, я до сих пор не дал никакого объяснения на, казалось бы, довольно-таки значительную несостыковку и нелепость в главах о встрече готов и лорда Нотингхорфа на кладбище и в главе про совет богов в моей второй книге «Хроники ларгов: Некромант». В одной из событий я упомянул слова «субкультура», «ирокез» и «револьвер». В другом – «имел неосторожность заикнуться» про «феноменальные технологии» и «деньги». Возможно, там было что-то еще, не важно. По сути, все эти явления логически совершенно не соответствует уровню развития той цивилизации, о которой я писал в книге, ведь согласно общему сюжету моих книг о ларгах на Земле в тот период еще только царствовал фараон, что я многозначительно акцентирую в десятой книге «Хроники ларгов: Богини судеб». Сразу же следует заметить, что торговля и деньги в те времена неоспоримо имели место быть. Однако в ней в ней же упоминается, что боги дали людям все необходимые для быстрого развития технологии, чтоб они могли противостоять природным катаклизмам и имели возможность хотя бы попытаться отразить удар кометы, издалека мчащейся к Земле. Диалог богов, состоявшийся в «Хроники ларгов: Некромант» так же не имеет расхождения с этой информацией. Феноменальные технологии? Ну, тут стоит упомянуть про пирамидальные системы, расположенные в разных уголках Земли, при помощи которых можно было проводить переговоры, атаковать и управлять какими-либо физическими процессами. Что уж спорить о своеобразной музыке, которая звучала из-за какого-то прибора у готов – может быть, ее создавало что-то наподобие заводной шарманки. Ирокез? Это атрибутика воина, бунтаря, хулигана. Принято считать, что их носили в частности индейцы из одноименного племени, потом прическа вышла из обихода, но на нее снова задал моду лидер одной из популярных панк-рок групп. Пирсинг, макияж и клепки? Это к нам тоже пришло из древности и прочно остается в быту молодежи. Готы? Это древний союз племен, в свое время населявший часть Европу. Субкультура? Это какая-либо группа представителей общества, которая каким-либо образом предпочитает выделяться их него. То есть в «Хроники ларгов: Некромант» мной без особых подробностей описано как где-то на кладбище беседует некая группа молодых людей, в которую злодейски вмешивается и учиняет над ними расправу лорд Нотингхорф, намеревающийся завладеть билетом на космический корабль, имеющимся у одного из них. В ходе этих трагических событий в него стреляют из револьвера. По сюжету оружие было роздано для самозащиты всем, кто значился пассажирами. О местонахождении космической базы я не уточнял, потому что это не важно, но у нас на Земле много пустынь, так что пусть здесь останется место для фантазии. Так что все вполне объяснимо. Ничего удивительного, никаких нелепостей или несостыковок. Просто большой объем информации и наработок, а я крайне не люблю «намыливать одно и то же место» для «откорма» произведений. Честно говоря, не так-то просто, хоть я и автор книг про Этриус, упомнить все детали, события и персонажей, которые в них уже описаны и связаны в единое целое. Записывать бесполезно – запутаешься, а в голове порой все еле-еле укладывается – сижу, схемы рисую, чтоб снова сообразить, что к чему. Иной раз и в старых записях не разберешься или выкинешь из головы что-нибудь лишнее. Лишь нужным не оказалось. Да и вообще стараюсь сторониться всякой чепухи, чтоб голову поберечь. Непростая задача, ведь в жизни вокруг нас очень много всего интересного и необходимого для ознакомления, чем нагружается голова, так что не будем отвлекаться.
Когда-то я не только писал, но и проникался интересом к произведениям знаменитых авторов. Многие из них отсеивались сразу, где-то меня хватало только на несколько страниц, что-то мной было прочитано до половины, какие-то книги я даже удосужился прочитать несколько раз. Совершенно не следует особенности моего мышления и восприятия принимать за невежество, леность, высокомерие или что-то подобное. Еще тогда, когда родители подарили мне первую детскую иллюстрированную книжку, я проникся некой таинственной любовью к литературе и почувствовал в себе непреодолимую тягу к писательской и художественной деятельности. Мигом осознал, что должен посвятить свою жизнь искусству, что в нем и состоит мое жизненное предназначение, что я не только сам буду всесторонне развиваться, сочиняя книги и стихи, ваяя картины и скульптуру, но и поспособствую тем самым духовному развитию человеческого общества.
Учитывая, что в частности из-за отсутствия хотя бы минимума рекламных акций, ярких обложек, выполненных художниками-профессионалами, организации презентаций, пресс-конференций, творческих вечеров и прочих маркетинговых ходов для продвижения творчества, мои книги не пользуются достойным спросом у читателей и издателей, хотя я по образованию менеджер организации и прекрасно знаю, как раскрутить любой товар. Собственно, я уже давно не гонюсь за славой и заработком денег с продаж огромных книжных тиражей. Еще в процессе написания второй или третьей книги о ларгах это желание у меня быстро перегорело после непродолжительных наблюдений за авторами различной величины, а не только начинающими, которые очевидно вливали в пиар своих произведений крупные суммы, тратились на изготовление крутых обложек или устраивали презентации с привлечением прессы. Современные авторы объединяются в творческие коллективы, нанимают пиарщиков, ищут менеджеров по продажам и инвесторов, договариваются с частными издательскими домами на разных условиях, лишь бы им напечатали тираж, выражаясь иначе, делают бизнес, будучи абсолютно уверенными в том, что им удастся достичь успеха. Меня не только беспокоит моральная сторона такой «творческой» деятельности или скрытый фатализм жаждущих денег и славы людей, решивших реализовываться в сфере искусства, но и ее будущее в целом.
У меня никогда не было возможности и желания так лихо и самонадеянно финансировать свою творческую деятельность, как это делают другие творческие люди, не смотря на то, что я имею особую потребность реализовывать себя, как писатель, поэт, художник, скульптор и столяр. Все, что я могу себе позволить – это покупка бюджетных материалов и инструментов для творчества. Порой у меня и свободного времени то не хватает на то, чтобы взяться за ваяние очередной картины, стиха, книги или гипсовой скульптуры. Не знаю, что движет другими авторами, но я обычно предпочитаю не спешить, основательно осознать первооснову творческой потребности и дождаться ее пика, хоть это и не так просто, как может показаться. Мне хочется хоть как-то запечатлеть свои чувства и эмоции, обуревавшие на тот период времени мои всеобъемлющие душу и ум, однако довольно-таки трудно словами передать их природу. Прежде чем отпустить на свободу позитивную энергию читателям, клокочущую в груди и голове, хочется быть уверенным, что она найдет себе достойное применение и будет потребна, но по факту мои произведения на протяжении многих лет остаются в тени произведений других более предприимчивых авторов. Такое малоприятное стечение обстоятельств лишает сил, после чего собраться с мыслями и приступить к написанию книги практически не возможно. Почему же я тогда тяготел с дошкольного возраста к писательской деятельности, веря в то, что имею безграничный талант творца в различных областях искусства, если мне не суждено состояться, хотя в одной из них? Возможно, спустя столетие мои труды обнаружат и оценят их по достоинству, кто знает, но сейчас мне, судя по всему, предстоит просто делать то, что я должен, что требуют мои душа и разум, не рассчитывая на признание меня обществом, как талантливого писателя, поэта и скульптора. Видимо, так уже предопределено свыше, что мне нужно где-то внутри самостоятельно находить созидательные силы и изливаться на Землю, словно гейзер искусства. Возможно, я больше нужен самой планете, нежели социуму, кто знает. Исходя из этой мысли, мои предисловия к книгам не только попытки осознать причины их написания, но и не что иное, как некие побудители к действию, мотиваторы. С другой стороны они являются своеобразным дружеским приветствием читателю от автора, попыткой достичь больше взаимопонимания с читателем, поделиться максимумом чувств и эмоций с теми, кто проявил интерес к моему творчеству. Иными словами, для меня это очень важно, и надеюсь, что такой шаг с моей стороны навстречу к читателям найдет одобрение в сердце каждого.
Так зачем я пишу предисловия, если другие авторы их не пишут?
Мне всегда хочется быть максимально откровенным с читателями, когда я пишу, таким, какой я есть. Если честно, я совершенно не выношу критику, хотя мне частенько самому многое не нравится в своих текстах – мог бы писать и лучше, копаться в словах, сомневаться в правильности написанного текста, вносить правки, переписывать абзацы и прочее. Такое мной практикуется, но без лишнего фанатизма. Как говорят, что написано пером, не вырубить и топором. В целом, я уверенно владею русской речью, обладаю врожденной грамотностью, прекрасной фантазией и живым воображением, у меня на достаточном уровне развита интуиция. Ради шутки, тут же представляю сказочника, который то и дело осекается и пересказывает историю с середины на новый лад, будто арестант, меняющий свои показания на допросе. Так в какой же из версий им была рассказана правда? Не сомневаюсь, что в литературе так делать нельзя, ни фантастам, ни сказочникам, ни сатирикам. Я считаю, что лапшу вешать на уши читателю можно в крайних случаях, для создания интриги или придания определенного эффекта в тексте, но стараюсь не практиковать подобную методику. Я пишу искренне, с душой, без вздора и пустословия, поэтому склонен считать, что мои тексты не подсудны. Не смотря на это, мои стихи и проза частенько попадают под опалу критиков интернета. В большинстве случаев критически не могу соглашаться с их кретинскими утверждениями и обвинениями, иногда не выдерживаю и вступаю в споры, но никакие убеждения с моей стороны не меняют положение дел. Хэйтеры. Что с них взять, если они нашли себя в этом желчегонном виде искусства и вполне преуспевают? То же самое касается судейства на различных конкурсах, к которым я быстро охладел по подобным причинам и всячески стараюсь минимализировать свое участие в них. Быть резидентом на мероприятиях с применением полюбившейся многими творческими людьми фишки под названием «свободный микрофон» меня тоже не прельщает. Что не устраивает в моих книгах крупные литературные издательства за много лет писательской деятельности я так и не понял, хотя одно время частенько писал их редакторам, но тщетно, что удивляло не только меня, но и моих родных и друзей. Однако что раньше, что сейчас, трудно кого-то удивить рассказами о несправедливости и о том, как трудно порой, даже имея заветный билет, занять свое законное место в каком-нибудь автобусе, если в него следом за вами врывается разгоряченная толпа.
Хочется, чтоб мой труд ценили по достоинству, а не за красивую обертку, шумные показы и приторное навязывание своего товара, как это модно в современном мире. Уж точно тупо зарабатывать деньги на своих книгах с моей стороны было бы кощунством по отношению к ним, как к произведениям искусства, кои я позиционирую именно таковыми. Все или ничего. С недавних пор в магазинах интернета появилась очень полезная для не пользующихся спросом по той или иной причине у читателей авторов, услуга под названием печать по требованию, так что бояться нечего – во всяком случае, книги больше не будут пылиться на складах и полках. Остается только ждать, когда их заметят среди бесконечной массы других произведений. Впрочем, если это и не состоится, Этриус стоил того, чтобы его создать. Совершенствовать. Жить им. И разрушить, чтоб иметь возможность создать что-то еще. С предисловиями. Или уже без них. Но все так же – совершенствуясь, живя своим творчеством, пройдя путь, забывая дорогу назад и осваивая новые миры.
Так что теперь я резидент своих книг и именно в них не нужно подстраиваться под публику или судей. Здесь я настоящий, искренний, любящий каждого своего читателя автор. А предисловия к книгам – это вовсе не «фэйсконтроль», как могут предположить критики, и даже не «свободный микрофон» для банального самоутверждения. Цель написания мной предисловий к книгам по своей сути имеют большее сходство с задачами, возлагаемыми на конферансье, которые в первую очередь обязаны увлечь, заинтриговать и вызвать у гостей представления больший интерес к нему, создать приятную теплую атмосферу в зале, пробудить воображение. Мои предисловия – это бесподобный аперитив для истинного гурмана литературы.
Что же касается крошечных глав в моих книгах, об объеме которых критики так же неоднократно выражали недовольство, могу ответить кратко и талантливо, так как выше уже раскрыл суть и этого вопроса. Если предисловия можно смело называть бесподобным аперитивом, то главы моих книг сравнимы с порциями самого восхитительного литературного блюда изысканного ресторана прозы с простым и ничем не примечательным названием «Сказка», в коем ваш покорный слуга по воле судьбы является шеф-поваром. Однако добавлю по секрету без излишней напыщенности, что лично для себя и близкого мне круга читателей я предпочитаю называть главы своих книг фисташками. Не грецкими орехами, не фундуком или арахисом, а именно фисташками. Ибо я их обожаю.
Так какое же блюдо я приготовил для читателей на этот раз? Как всегда неповторимое. Никак не иначе, ведь мне всегда хочется придать книге уникальность, впечатлять, удивлять и восхищать каждой строчкой, интриговать и волновать каждой страничкой, а завершить книгу так, чтобы после ее прочтения оставить несказанное блаженство в воображении читателя, подобное послевкусию, которое можно испытать лишь раз, впервые отведав восхитительное блюдо изысканного ресторана. Потом уже, не спорю, когда захочется вновь почувствовать вкус этого бесподобного чуда, он окажется не таким восхитительным, как это было однажды, но по-прежнему останется любимым десертом, созданным для истинных гурманов.
Однако мировая литература безгранична настолько, что в ней, как и в мировой кулинарии, невероятно трудно создать что-то уникальное, но писателей этим не остановить. К любому тексту можно прицепиться, найти клише и штампы, поймать на тавтологии и алогизме, найти ошибки в орфографии, пунктуации, стилистики и грамматике, просто затроллить любого автора, наконец-таки, если это кому-то нужно. Именно по этой причине я уже давно фактически не читаю художественную литературу, откровенно боясь потерять уверенность в себе, невольно стать чьим-то подражателем или трястись над каждым словом, чтоб им не стать. Конечно же, я читаю, но в большинстве своем, если для себя, то – разные новости, научные, документальные или юмористические статьи, а в остальном я читаю детские книжки для дочки.