Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
Однако те же самые ощущения вызвало и жаркое, и буженина, и рыба. Всё, абсолютно всё бы лишено вкуса, и не только вкуса, но и запаха. Горбушка как будто свежего хлеба оказалась непропечённой и с запахом плесени. Так же и пирог с яблоками.
– Вам не нравится? – спросила панночка, заметив, что он, попробовав всего по кусочку, перестал есть.
– Я в дороге перекусил, да и устал.
– Да, такой дальний путь… Я заметила, что вы без вещей приехали.
– Очень торопился.
– Может, хотите отдохнуть? В
Роман пожелал панночке доброй ночи и отправился в комнату.
Видно, что здесь уже побывала служанка. Кровать расстелена, его одежда куда-то исчезла. На стуле стоял тазик с тёплой водой, мыло, висело полотенце. Под стулом увидел ночной горшок с крышкой.
Роман подошел к окну и выглянул на улицу. Под окном росло развесистое дерево, ни один листочек не шевелился на нём. Смутная тревога овладела им. Он чувствовал, что пора отсюда убегать, иначе случится что-то непоправимое. Но что это могло быть, не догадывался.
Роман вынул из подсвечника свечи и спрятал в карман. Потом распахнул окно, схватился за ветви и спустился по дереву на улицу. На дворе было темно и холодно, а вокруг не видно ни лучика света. Роман пошёл в обратном направлении. Желание продолжать путешествие исчезло. Он ощущал нарастающую тревогу, близкую к панике.
Вскоре он почувствовал запах влажных стен и оказался перед туннелем, из которого попал в свой подвал, а оттуда – на лестницу, чем невероятно перепугал соседей, потому что оказалось, что он отсутствовал целый месяц. Роман достал из ящика семейный альбом и сразу же нашёл то, что искал. С фотографии смотрело на него знакомое лицо. Панночка из подземелья была как две капли воды похожа на его бабушку в молодости.
Черти
Чёртовы жеребцы
На Лычакове жило немало знаменитых скотобойцев, которые передавали свое мастерство из рода в род. В середине XIX века не было среди них более знаменитого, чем Матвей Легеза. И вот какое приключение произошло с ним по дороге в Винники. До рассвета было недалеко, когда Матвей отправился в дорогу, чтобы поспеть к утру к тамошнему пану. В Винниках его с нетерпением ждали пять откормленных кабанчиков, которых пан любезно пригласил на свадьбу своей дочери.
По обе стороны дороги шумел тёмный густой лес, эхо от шагов скотобойца летело далеко вперёд. Неожиданно послышался стук колёс по мостовой, и вот Матвея догнала бричка, запряжённая двумя вороными жеребцами. В бричке сидел какой-то пан. Поравнявшись с Матвеем, он велел кучеру придержать коней.
– Садись, подвезу, – позвал он скотобойца.
Тот сел и не мог надивиться – чтобы такой важный пан простого мужика в дороге подобрал! Добрая, видно, душа.
– Куда ты затемно направляешься? – спросил пан.
– К одному винниковскому помещику свиней резать. – А-а, вероятно, к Ружицкому. Тому, что дочь выдаёт. С этими словами пан вынул из кармана папиросу и предложил Матвею.
– Благодарю, – сказал тот, – но не были б вы так любезны ещё и прикурить?
– А ты чиркни о зубы – она и загорится.
Матвей подумал, что пан шутит, и только ради шутки чиркнул папироской по зубам. И, о чудо – вспыхнул и потух огонек, папироса задымила. Тогда он уже не сомневался, кем был этот пан. Мысленно начал произносить «Отче наш». Но черти ведь запросто мысли читают.
– Ну, ты ещё креститься мне тут начни! Перестань! Такого важного беса, как я, какими-то дешёвыми штучками не возьмёшь. Меня можешь не бояться, лучше бойся того чёрта, к которому идешь свиней резать! Ха-ха-ха! – залился пан весёлым хохотом.
Но Матвею было не до смеха, едва дождался он, когда пан остановил бричку в Винниках. Под натянутыми вожжами кони громко заржали и встали на дыбы.
– А что, хорошие у меня жеребцы? – спросил пан.
– Ещё какие хорошие! – похвалил Матвей, сходя на землю.
– Неужели ты их не узнаешь? – смеялся пан как-то загадочно. – Это же породистые кони.
– Нет, пан. Я скотобоец, и разбираюсь только в свиньях.
– А ты подойди к коню и подыми его левую переднюю ногу.
Матвей послушно сделал, как пан велел, и тут же остолбенел. Потому что это была не лошадиная нога, а человеческая рука, к которой прибита подкова.
– А теперь посмотри коню в морду.
Матвей глянул, и в очертаниях лошадиной морды узнал человеческое лицо, которое будто проступало сквозь неё.
– Это же покойный пан Ружицкий, отец нынешнего помещика, – сказал дрожащим голосом Матвей.
– А второго коня тоже узнаёшь?
У того тоже вместо левой ноги была рука подкована, а по морде узнал скотобоец покойную пани Ружицкую.
– Господи! – ужаснулся Матвей. – Знал бы помещик, как тяжко страдают за грехи его родители.
– Ха-ха-ха! А я ведь говорил тебе, что кони у меня породистые! Ну, передавай привет помещику. Скоро буду уже тройкой ездить. А пока должен в Лисиничи спешить – там одна куропаточка в силки попала.
Хлестнул кнут, и бричка исчезла за углом.
Матвей ничего не сказал помещику о своём ночном приключении.
А через несколько дней пришлось ему побывать в Лисиничах, и он понял, что означали чёртовы слова о куропатке в силках. Оказывается, там повесилась молодая девушка. И это по её душу ехал чёрт.
Не прошло и месяца, как винниковский помещик утонул во время охоты в болотах.
«Теперь чёрт на тройке ездит», – подумал себе Матвей.
Чёртова мельница