Легенды Львова. Том 1
Шрифт:
«Ну-ну, – покрутил себе ус Мартын, – можно только догадываться, какая это будет неожиданность. Где же это видано, что бы человеческая девка за водяного пошла». А вслух спросил:
– Когда? По субботам и воскресеньям я не могу, потому что это как раз пора свадеб, а в остальные дни – пожалуйста.
– Да мне всё равно. У меня все готово.
– Тогда, может, в среду?
– В среду хорошо. Среда как раз посерединке. Жду вас в полдень.
И с теми словами булькнул в воду, аж волны пошли, а на берег просто под ноги Мартына
– О, вот моя старуха обрадуется! – подумал Мартын и, подхватив рыбу, поторопился домой.
В среду в полдень он уже ждал над потоком. В скором времени вода забурлила, и на берег вышел мокрый-премокрый водяной. На нём был расшитый золотом кафтан, украшенные драгоценным камнями сапоги, а на голове зелёная шляпа с золотой пряжкой, из-под которой торчал щучий хвост. С каждым шагом в сапогах хлюпала вода, а из шляпы лило, как из водосточной трубы.
– Э, прошу садиться, – сказал Мартын, – но, может, вы бы чуточку обсохли, а? А то как-то мокрым мне ещё никого сватать не приходилось.
– Пфф! – отмахнулся водяной. – Предпочитаю, чтобы меня девица видела таким, какой я есть каждый день. А то посватаю её насухо, а она потом скажет, что я её обманул. Нет, я парень простой. Поехали.
– Да не сложно поехать. Как скажете. Но как-то мне этот ваш щучий хвост на шляпе глаз мозолит. Может, я вам поменяю его на павлинье пёрышко?
– А чем вам щучий хвост не по вкусу? Блестит, как серебряная подкова. Это у нас, водяных, считается самым лучшим украшением.
– Однако же учтите, что вы едете сватать не водяную, а панну из порядочной семьи. Послушайте меня, старого, уже не одного я посватал, но ещё ни у кого не было ни щучьего, ни собачьего хвоста на шляпе.
Наконец водяной согласился, выбросил щучий хвост в реку, а нацепил павлинье перо из лошадиного султана. Потом сел в карету, Мартын хлестнул кнутом, и кони побежали, аж пыль заклубилась. Вскоре и к мельнице подъехали. Мельник как раз последнюю подводу с мукой отправил и отряхивался, хлопая себя по бокам, а белые тучки взлетали кверху и плыли по ветру.
– Дай Бог здоровья, – поздоровался Мартын. – Как поживаете?
– Да не жалуюсь, пан Мартын. А это что вы мне за пугало привезли?
– А это, – сник Мартын, – это я вам жениха привёз. Видите же, в какой карете приехали к вам.
Мельник прищурил глаза и расхохотался:
– Да ладно! Шутите?
– Какие уж тут шутки! – пришёл в негодование водяной. – Я вашу дочку давно уже присмотрел. Работящая, да и не бедная. Да и я при деньгах. У меня полный сундук золота и серебра и разных драгоценностей, которые мне от утопленников достались. Двести лет собираю, не транжирю, по корчмам не пропиваю. А теперь подумал, что как раз мне пора и жену себе завести.
– Настуня! – позвал мельник дочь. – Ну-ка иди полюбуйся на жениха. Потому что я такой отец, что никого неволить не буду. Если понравится, то хоть сейчас езжай с ним на топи и на болота, и плоди головастиков направо и налево.
Только Мартын и догадался, что мельник дурака валяет, потому что водяной сидел с серьезной миной и ждал невесту. А когда она вышла, то Мартын уже едва смех сдерживал, потому что дочь мельника была довольно упитанная девушка, а водяной ей только до пупа доставал. Она подошла к карете, упёрла руки в бока и подмигнула жениху весело:
– Ой, голубчик же ты мой! Ну-ка, иди к мамочке на ручки. Дай я тебя прижму и убаюкаю.
– А что, доченька, – говорит мельник, – если тебе такое чудо по вкусу, то бери, пока дают. А то другие разберут. Будете себе сидеть в болоте и вдвоём квакать, а я буду слушать и наслаждаться.
– Прошу прощения, – пришёл в негодование водяной. – Я не какое-то там болотное чудище. Я в Сороке живу, и моя вода лопасти вам крутит.
– А что – если отказ получишь, так и вода течь перестанет?
– А вот и перестанет.
– Надо же, смотри, какой! Ещё меня пугать будет! Да ты моей дочери так нужен, как зайцу пятая нога. И здесь уже не один кавалер пороги обивает, так что не тебе, жабе пучеглазой, дочь мою сватать. Конь с конём, а вол с волом.
– Эй, ну хватит уже обзываться, – вмешался Мартын, – мы же только пришли спросить. Нет так нет, мы обратно поедем. Он же вам ничего плохого не сделал.
– Так он же угрожать начал! Воду, говорит, не пустит!
– Так что ж ему было говорить, если вы над ним насмехаетесь?
– А что он хотел услышать? С начала времён никто ещё человеческой дочери за нечистую силу не отдавал.
– Не зарекайтесь, – помахал пальцем водяной. – Всё равно по-моему будет. Заворачивайте, пан Мартын, коней, не с кем мне тут говорить. А вы ещё пожалеете.
– Иди-иди, мокрая жаба, а то ещё собак спущу!
Так вот и вернулись Мартын с водяным ни с чем. И хоть как ни расстроился водяной, но обещание сдержал и вынес Мартыну сумку карпов и сумку раков и вежливо поблагодарил.
– Эй, – похлопал его по плечу старик, – не держите на него зла. Это же и в самом деле чудо чудное – за водяного дочь отдать.
– Я вам, пан Мартын, скажу одно: не пройдет и года, а та девушка будет моей, а мельника здесь и следа не останется.
Мороз пошёл по коже у Мартына, но что толку с водяным спорить? Простились они, и каждый отправился к себе домой.
Спустя некоторое время услышал Мартын, что у мельника беда, потому что поток Сорока вдруг изменил своё русло. Не крутятся уже лопасти, стоит мельница, люди мешки к другой мельнице возят. Уже пробовал мельник прокопать канавку, чтобы воду к своей мельнице пустить, но что за день прокопает, то за ночь какой-то призрак засыплет. А однажды жарким днём дочь мельника пошла с подружками купаться и утонула – водоворот её затянул с такой силой, что и вскрикнуть не успела. И это в Сороке, где издавна никто водоворотов не видел.