Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Героем петербургского фольклора Громов стал благодаря популярному анекдоту, который любили рассказывать петербуржцы в пору строительства Исаакиевского собора. Как известно, под фундамент собора было забито более десяти с половиной тысяч деревянных свай. Восторженных петербуржцев восхищало все — и их впечатляющее количество, и технология забивки, и качество самого леса, поставляемого известной петербургской фирмой «Лесного короля». Патриотические чувства буквально выплескивались наружу.
< image l:href="#"/>Здание бывшей богадельни (Каменноостровский пр., 66)
Однажды
Интересно отметить, что фольклор неслучайно связал имя Громова именно с американцами. В памяти петербуржцев очень долго сохранялись рассказы о празднике, устроенном Громовым на своей даче, что стояла на берегу Большой Невки вблизи Каменноостровского проспекта, по случаю прибытия в Петербург американского посольства. По свидетельству очевидцев, «все было устроено с таким вкусом и знанием», что все «были совершенно очарованы… и по настоянию американских друзей василий Федулович вручил каждому по фотографической карточке своего портрета и вида его дачи». Не в этом ли кроется секрет того, почему американцы отблагодарили Громова, устроив, судя по анекдоту, блестящую рекламу продукции его фирмы?
В советское время «Лопухинку» переименовали в сад имени Ф.Э. Дзержинского. Существовало у него и обиходное название: «Дзержинка».
В 1930 году в саду открыли памятник верному ленинцу и первому председателю вЧК, созданный по модели скульптора А.в. Крыжановской. Двухметровая фигура «бесстрашного рыцаря революции» в характерной кожанке и сапогах стояла почти скрытая от оживленного проспекта густыми кустами разросшейся сирени. По преданию, ленинградские власти будто бы специально «прикрыли» выполненного из алебастра «Железного Феликса», так как в чекистских кругах знали, что Сталин недолюбливал друга и соратника Ленина. Только после смерти «великого кормчего» в 1953 году кусты вырубили.
Следы садов усадьбы Строгановых
Во второй половине XVIII века Каменноостровский проспект, минуя стрелку Каменного острова, упирался в берег Большой Невки, на противоположной стороне которой, в Новой Деревне, раскинулась дача одного из богатейших Екатерининских вельмож, члена Государственного совета и президента Академии художеств графа Александра Сергеевича Строганова. С Каменноостровским проспектом дачу соединял наплавной мост, ежегодно в летний период наводившийся между берегами. В 1830-х годах его заменили постоянным мостом, который так и назвали: Строгановский. Ныне это ушаковский мост, известный в народе как «Дважды орденоносный». На его обелисках установлены бронзовые изображения двух орденов ушакова I и II степеней.
Обширная усадьба Строганова утопала в садах, одним из украшений которых был так называемый «Саркофаг Гомера» — подлинная античная гробница, установленная недалеко от впадения Черной речки в Большую Невку. Согласно легендам, саркофаг якобы в 1770 году, в разгар Русско-турецкой войны, во время высадки боевого десанта на одном из островов Средиземного моря обнаружил командовавший десантом русский офицер Домашнев. Он доставил гробницу в Петербург и подарил графу. Лестная для истинного петербуржца легенда получила необыкновенно широкое распространение, хотя простодушные рассказчики, передавая друг другу ее содержание, тут же выкладывали и причину возникновения этого мифа. Оказывается, впервые увидев античный саркофаг, искренне обрадованный и радостно смущенный Строганов будто бы, полушутя, воскликнул: «Не саркофаг ли это Гомера?» Шутка графа, переходя из уст в уста, легко превратилась в легенду.
Дача Строгановых на Большой Невке
Эскиз установки саркофага на искусственном холме, на берегу пруда, в окружении могучих деревьев, выполнил А.Н. Воронихин. В 1908 году загородное имение Строганова распродали его наследники. Постепенно садовые затеи исчезли. В начале XX века саркофаг находился в дворике Строгановского дворца на Невском проспекте. Затем его передали в коллекцию Эрмитажа, где, по некоторым сведениям, он и сейчас находится в собрании античного искусства.
В 1834 году в Новой Деревне учреждается так называемое «Заведение искусственных минеральных вод» для лечения, богатого, или, как тогда говорили, «достаточного населения». И само «Заведение», которое в Петербурге стали называть «Минерашками», и вся местность вокруг приобрели необыкновенную популярность среди петербуржцев. Новая Деревня превратилась в модную дачную местность, куда на летние месяцы стекался буквально весь аристократический Петербург. Даже императрица любила устраивать «на водах» скромные полуофициальные приемы, они вошли в историю петербургской мифологии под названием «Минеральные балы».
Своего наивысшего расцвета Новая Деревня достигла, когда владельцем «Искусственных минеральных вод» стал известный антрепренер Иван Иванович Излер. При нем «на водах» устраивались концерты цыганских хоров, фейерверки, иллюминации, модные в то время «живые картины». Славился открытый Излером летний ресторан, в нем даже фирменные пирожки имели название: «вечера Новой Деревни».
Век «Минерашек» оказался недолгим. В 1878 году «Заведение искусственных минеральных вод» сгорело.
Сквер на месте последней дуэли А.С. Пушкина
В начале XVIII века район севернее Черной речки принадлежал коменданту Петропавловской крепости. Здесь находилась так называемая Комендантская дача, а прилегающее к ней поле называлось Комендантским. Место считалось одним из самых глухих, и потому полюбилось петербургским дуэлянтам для выяснения отношений. В январе 1837 года здесь произошло одно из самых трагических событий в истории русской культуры — последняя дуэль Пушкина, закончившаяся его гибелью от смертельного выстрела Дантеса.