Легенды Плавучих островов. Гхарр
Шрифт:
– Какое? – глаза Грэга загорелись так, будто Джордж собирался раскрыть ему местоположение сокровища.
– Белый Дьявол – загадочно произнес он – я не знаю, почему именно так, но вариантов много. Я не видел раньше такие движения в бою, но думаю, он обучался этому специально, наверное, он раньше служил где-нибудь в офицерском составе, или и того больше. А еще ты сам видел, как он плавает, не каждая рыба угонится. И мореход из него отличный…
– Почему Белый, это понятно… – протянул Грэг – а вот дьяволом за что?.. Может, он душу продал за то чтобы стать таким… все-умеющим?
– Может
Открыв дверь в каюту, служащую одновременно лазаретом, Джон Глоу сделал несколько шагов вперед по дощатому полу, рассматривая полки, на которой пылились несколько крупных книг, грубый шкаф и столик, уставленный банками с мутными жидкостями. В помещении было тесно, но достаточно места для передвижения трех-четырех человек.
– На кушетку! – раздался голос из дальнего конца каюты. Сейчас Джон обратил внимание, что одном из темных углов стоит человек и что-то мастерит перед небольшой тумбой, а у противоположной стенки стоит кушетка, о которой, судя по всему, говорил этот странный человек, одетый в кожаный костюм, закрывающий большую часть поверхности кожи.
– Если ты простоишь на этом месте еще секунд десять – заставлю самому оттирать кровь, которой ты заливаешь мой прекрасный пол.
Выйдя из ступора, Джон быстро зашагал в сторону кушетки и сел туда. Огонь в его глазах, потушенный появлением капитана, начал снова разгораться, раздуваемый болью от кровоточащих ран.
– Вот так – спокойно произнес человек в костюме, поворачиваясь к Джону с кривой полукруглой иглой, в которую был заправлен шнурок из шелка – сейчас починим тебя.
– Ты это заранее приготовил что ли? – скептически подняв одну бровь, спросил Джон.
– Когда ты сказал первую же фразу там, на центральной палубе, я сразу понял, чем все закончится и пошел готовить инструменты – пожал плечами тот – кстати, нас не представили, меня зовут Лойд и я корабельный врач.
Внешность судового врача была, мягко говоря, запоминающейся. Его кожа была неестественно желтой, точно позолоченной, но не как у больных печеночной хворью, у тех желтизна отдавала багрянцем и была неравномерной. Кожа Лойда словно и должна была быть такой, золотистой и гладкой, а в сочетании с чистыми и неестественно теплыми карими глазами почти на пол лица и отсутствием каких-либо волос, кроме ресниц, цвет кожи как-то отходил на второй план.
– Я не смогу зашить дыру, которую ты во мне сейчас просмотришь – недовольно нахмурился Лойд, приближаясь – понимаю твой интерес, но отвечать ни на что не буду – он плеснул на рану слегка солоноватой воды, это заставило Джона дернуться.
– Тебе бы стоило подготовить гроб для этого выскочки через пару дней – зло оскалился Глоу, когда игла вошла в его кожу. Он зашипел от боли и рефлекторно хлопнул по руке Лойда – Полегче, блин, не мясо шьешь, докторишка.
Лойд остановился, пристально посмотрел в глаза Джона и спокойно произнес:
– Ты можешь грубить и гнать картину перед кем угодно на этом корабле, но запомни одно простое правило, дружище. Никогда не ссорься с тремя людьми – с капитаном, потому что он тебя убьет, со мной, потому что я не стану тебя спасать, когда это будет нужно и с Кристофером – тогда тебя разорвет на части остальная команда. Я, да и Крис наверняка, прощаем тебе первую ошибку по незнанию, но впредь свои яйца держи при себе, целее будут.
Сказав это, Лойд снова принялся зашивать рану на руке Джона.
– И вообще, по правде говоря – продолжил Лойд, будто не замечая раздосадованного взгляда Глоу – тебе не стоит здесь ни с кем ссориться, а наоборот, постараться подружиться со всеми. Команда у нас маленькая, особенно для такого корабля, каждый работает за троих и естественно, если кто-то будет подрывать командный дух при таких-то нагрузках, земли он не увидит.
– Мне что, любезничать со всеми вами?
– Не любезничать, мы же не графья какие-то. Просто не цепляться. Кто-то тебя задел – скажи, а не лезь в драку и сам слушай, что говорят. Тогда, быть может, и поладим.
– А что говорить-то? Мы все тут не чисты перед законом, вот ты, почему тут, а не в каком-нибудь нормальном лазарете? По-любому убил кого-то, верно?
– Почти. Спас кое-кого. Сделав при этом то, что врачи обычно не делают. Хотели убить, но человек, которого я спас, помог мне сбежать и сесть на этот корабль.
– Ты типа принца в изгнании? Или живая легенда, которой давно и жить-то незачем? – решил сострить Джон.
– Второе ближе, конечно, но я скорее твой персональный проводник в мир иной – хмыкнул Лойд.
Посидев еще некоторое время за работой, и потратив изрядное количество нитей, Лойд затянул последний узел и развернулся к столику с банками, ища в них что-то.
– Ты хороший парень, Джон, если перестанешь задираться. Если что нужно будет – подходи, не стесняйся… да куда же я дел эту штуку?! – возмутился он – Ааа! Вот ты где, мой ненаглядный! – сказав это, Лойд вытянул бутыль, в которой плескалась какая-то жидкость, и открыв его, подошел к Джону. Затем он щедро плеснул жидкостью на раны Джона. Тот вскочил от неожиданной боли. Раны будто горели, жжение было нестерпимым. В нос ударил едкий запах спирта. Лойд спокойно смотрел, как Джон отчаянно трет свеженаложенные швы, пытаясь унять боль, затем грустно посмотрел на бутыль.
– Ну вот, едва от бухты отошли, а уже первый раненный. Надо бы аккуратней с настоем, а то закончится быстрее, чем мы первый раз остановимся.
Сказав это, он, шумно выдохнув, приложился к бутылю, сделав пару крупных глотков.
– Но… – забывший про боль от недоумения, Джон так и остановился, немного вытянув правую руку в останавливающем жесте.
– Во-первых, я не матрос, и знать не знаю, что там и как на корабле делается. Во-вторых, попробуй меня грохнуть и вся команда после первого же нападения передохнет от кровотечения и болезней. Так что ваш «сухой закон» на меня не распространяется, у меня с капитаном отдельный договор.