Легенды полуночных драконов
Шрифт:
Если кто-то и хотел посмеяться, то смельчаков не нашлось. Все понимали, что случиться может всякое. Особенно после того, как мы побывали в проклятой деревне. Наверное, об этом подумали все, так как начали с опаской озираться.
– Рыбы какие-то странные, – Иллиадар, как обычно, не отходил от меня слишком далеко. Впрочем, я была не против, а очень даже за.
Я тут же взглянула в воду, замечая рыб подземного озера.
– Что ты хочешь, они живут тут под землей, без света, так что такой вид вполне для них нормален, – я пожала плечами, отходя
Рыбы тут походили на глубоководных. Белесые, склизкие тела и словно слепые глаза. А может, и правда слепые. Хотя тогда природа убрала бы такие глаза вообще, раз они не нужны.
Перед тем как идти дальше, граф всех пересчитал, приказал обвязаться веревкой.
– Я не желаю волноваться за тех, кто идут последними. Еще не хватало потерять какого-нибудь остолопа, который просто отстал.
Я слышала в его голосе легкое беспокойство. Осмотревшись, поняла, что всем остальным тоже не по себе.
– Мы пойдем позади, – предложила я. – А впереди Лонгвар. Он дракон. С ним не так просто сладить, если что.
Тоберон пытливо посмотрел мне в глаза, а потом кивнул.
– Хорошо, пусть будет так. Только не теряйтесь.
– Скажи, ты же можешь поддерживать барьер во время движения? – спросила я мужа, когда мы, пропустив всех остальных, двинулись следом. – Помнишь, когда в Хаосе на нас напали в воздухе, ты мог лететь и держать барьер.
Иллиадар на мгновение задумался.
– Может, попробовать сделать его более прозрачным? – спросил он. – А то из-за этой золотистой пыльцы ничего видно не будет.
– Попробуй. Только пока накрой только нас, а потом экспериментируй.
В итоге барьер получился почти прозрачным. Хотя от золотистой пыльцы избавиться полностью не получилось.
– А сейчас растягивай на всех.
– Надо предупредить, а то испугаются еще, – Иллиадар хлопнул по плечу мужчину перед собой. – Передайвперед, что я сейчас всех укроюбарьером. Скажи, чтобы сообщили отцу.
Воин кивнул и тут же отвернулся. Вскоре он обернулся к нам обратно.
– Его светлость передал, что все услышал и понял, можете делать, как пожелаете.
– Отлично, – страж кивнул, и барьер моментально растянулся вперед, укрывая всех нас. Вид был такой, словно мы шли внутри вытянутого мыльного пузыря.
Как показало недалекое будущее, идея с барьером пришла в наши головы весьма своевременно.
Началось все как обычно. Мы нашли подходящее место для ночлега и собрались вставать лагерем. Иллиадар как чувствовал, не убирал барьер, а растянул его на максимальное расстояние, чтобы люди не ощущали себя зажатыми. Я волновалась, что стражу будет сложноколдовать так долго, причем выполняя и другие действия, но он заверил меня, что это совершенно не трудно для него.
Когда мы развели костер и повар принялся за приготовление пищи, из дыры в стене, на которую никто толком не обратил внимания, выползла громадная сороконожка. Увидела ее Агата, закричавшая так, будто ее убивают. Все тут же всполошились, повытаскивали мечи, озираясь.
Когда я увидела этого мутанта, то мне стало дурно. Я и так не слишком любила насекомых, а при виде сороконожки метра два длиной кому угодно станет плохо.
Бросив быстрый взгляд на стены, я прикусила губу – оказывается, они все были усеяны дырами. И как мы не заметили сразу?
Сороконожка между тем попалась весьма агрессивная.Она подползла к барьеру и принялась трогать его своими усиками, а потом приподнялась и, как мне показалось, попробовала его кусать. Иллиадар тут же подтвердил, что да, она пытается грызть барьер.
– Будем уходить? – спросил Иллиадару отца.
В этот момент я заметила, что из дыр полезли еще сороконожки. И все, как одна, направились к барьеру.
– Дави их, – сказала я. – Если мы сейчас пойдем дальше, то они последуют за нами. И толку тогда уходить? Ты же можешь раздавить их, увеличив барьер. Прямо о стены.
Говоря это, я ощущала, что еще немного - и меня начнет тошнить.
– Не стоит, – промурлыкало внизу. Я опустила взгляд и выдохнула. Около моих ног на плоском камне сидел Монту. При этом он умывался и поглядывал в сторону сороконожек довольным взглядом, будто видел перед собой куски ходячего шашлыка. – Я сам с ними справлюсь. Это скородеции. У них, знаешь ли, очень вкусное мясо. Просто нужно знать, как их достать из панцирей.
– И как же ты их достанешь? – я с опаской и брезгливостью посмотрела на нашествие громадных сороконожек. Нет, я понимаю, что все существа достойны жизни и не нам решать, кто может жить, а кто нет, но понимание не мешает мне передергиваться от отвращения при взгляде на нечто подобное.
– Да, кстати, – Монту бросил своё занятие, поднялся и прошелся возле моих ног, поглядывая за барьер с легким предвкушением, – их мясо становится вкусным только тогда, когда им внутрь попадет яд моркота. У них под челюстями есть одно местечко, совершенно незащищенное панцирем.
Сказав это, Монту буквально испарился. А потом сороконожки одна за другой начали биться о землю, скрежетать своими многочисленными ногами, скрипеть и извиваться.
Я отвернулась. Мне не приносит удовольствиячужая смерть, даже таких чудищ. Может, я была бы более к ним безжалостна, если бы они мне навредили, но сороконожки пока что ничего не успели сделать.
Когда все затихло, я оглянулась, тут же замечая Монту, который сидел у одной из сороконожек прямо на светлом брюшке и снова умывался, изредка приоткрывая глаз.
Иллиадар быстро все разъяснил людям, так как не все видели моего проводника. Хотя дракон и так все понял – он знал, как выглядят эти существа.
Когда повар подошел к сороконожке и принялся разглядывать ее с гастрономическим интересом, мне стало дурно.
– Монту, – позвала я, – а для людей это мясо безопасно?
Не сказать, что кот был доволен таким вопросом, но, кажется, даже он понимал, что ему все это не съесть – пещера была буквально завалена телами громадных насекомых.