Легенды, рассказанные в пути
Шрифт:
– Ты дурачок, – сказал старик. – Если бы люди не теряли невинность, то род человеческий прекратился бы. Так что это не тот грех, который полностью отделяет людей от Господа. Просто каждое время, каждый возраст, каждая дорога требуют снова и снова искать свой путь к истине, и только на этом пути, только стоя на нем, ты можешь найти своего Бога.
Это словно в туннеле, только тогда, когда ты стоишь на основной дороге лабиринта, ведущей к выходу на свет божий, ты можешь видеть свет в конце туннеля. Ни выше, ни ниже, ни слева, ни справа от твоего пути, от твоей дороги ты не можешь видеть
Это как в колодце. Я знаю, ты был у самых глубоких колодцев, которые наши предки рыли вместе с водохранилищами в древних крепостях. Ты можешь видеть крошечный кусочек неба или просто светлую точку – отверстие в крышке, только, когда стоишь точно по центру на дне колодца. А ты хотел, словно ребенок, которого Господь приведет за ручку, пока он не накопит достаточно сил для выбора и ответственности за свой выбор, все время видеть и чувствовать руку поводыря.
Ищите и обрящете. Просите и вам воздастся. Но воздастся по вере и выбору. И искать можно только на пути своем. Ибо не может Господь решать за тебя. Ибо не для того пришел ты в этот мир человеком – вершителем своей судьбы, чтобы идти всю жизнь, держась за юбку матери-веры. Вера и Закон божий – лишь канон для принятия решений. Каждый сам строит свою судьбу и тем самым судьбу и жизнь своих близких и отвечает и за то, и за другое.
Я не могу снять с тебя этой ответственности, я не раздаю индульгенции. Но если в тебе хватит силы и мужества, оставайся здесь на неделю, на месяц или на полгода, посвяти все свое время и все силы в течении каждого дня помощи тем, кто действительно нуждается в помощи и делает все возможное, чтобы решить свои проблемы, чтобы подняться. Тогда и только тогда каждый вечер или каждую ночь мы можем вместе с тобой молиться, чтобы Бог помог тебе найти твой путь, твое место в этой жизни. И только там, и только так ты, может быть, снова обретешь Бога.
– Ты обещаешь?
– Я ничего не обещаю, кроме того, что я могу сделать. А именно молиться вместе с тобой. Я не знаю твоего прошлого пути. Я не знаю и не хочу знать твоих грехов и не желаю слушать твоих исповедей. Твоя прошлая жизнь и твое раскаяние, и твоя служба, и что они будут значить в глазах Господа – все это не дано знать смертному человеку.
Я может быть так же грешен, как и ты, но ближе к прощению. Но одно я знаю точно: только так, только на своем пути, только бескорыстным служением можно вернуть своего Бога.
Просветление
К ребе пришел ученик и сказал ему:
– Я отучился в ешиве уже шесть лет. До ешивы, когда я был маленьким мальчиком и жил в доме своих родителей, ко мне во сне часто приходил Господь и учил меня жизни. А теперь я потерял своего Бога, он не посещает моих снов, и я прошу тебя, моего Учителя, верни мне моего Бога.
– Приходи ко мне утром, – сказал ребе.
И на следующее утро, когда ученик пришел к нему, он спросил:
– Какого Б-га ты хочешь, чтобы я тебе вернул?
– Как какого? Истинного.
– Но ведь вчера ты просил меня вернуть тебе своего Бога. И я обещал тебе его вернуть. Но, скажи мне, на кого был похож твой Бог? На отца, на мать, на дедушку? На какого-нибудь знакомого мужчину?
Юноша задумался.
– Я точно не знаю и не могу описать.
– А на кого похож истинный Бог, о котором ты спрашивал сегодня?
– Я не могу этого представить. Да и в Законе сказано: “Не сотвори себе образа Божьего ни в камне, ни в дереве, ни красками на холсте, ибо Бог есть все сущее и во всем, и нет ничего, кроме Бога единого”.
– Как я тебе могу дать увидеть то, что невозможно себе представить, что не дано представить разумом смертного. Ибо путь к Богу есть путь к единству со Вселенной и одновременно путь к себе как к частице этой Вселенной и ее воплощения.
Для ребенка и Бог, и Вселенная олицетворяются в образе его родителей. Бог, подобный взрослому человеку, является ему в снах и мечтах, потому что путь и к Богу, к Вселенной и к самому себе для него проходит прежде всего через его взросление.
Но человек вырастает, как и ты, и вдруг с ужасом обнаруживает, что тот уютный домашний Боженька, который вел его из детства к юности и отрочеству, исчез, и он не может на его место поставить ни бесконечную Вселенную, ни честного образа себя самого как бесконечно малой части той самой Вселенной, в которой она отражает самую себя, как океан в капле воды.
***
К Шахиншаху пришел сын и пожаловался, что только несколько дней назад он взял к себе в гарем новую наложницу, которую все называли самой большой красавицей всех времен и народов. Но уже сегодня утром, вставая с ложа этой наложницы, он обратил внимание, что она вовсе не так красива, как говорят о ней его придворные поэты. И сердце его омрачилось печалью, потому что не может он найти женщины, красота которой не тускнела бы после первой же недели, проведенной в ее объятиях.
– Сын мой, – сказал Шахиншах, – ты взрослеешь, но все еще не стал мужчиной. Ты забыл, что красоту Лейлы можно понять и почувствовать, только глядя на нее глазами Меджнуна.
– Что это значит, – удивился сын.
– Много лет назад в городке на границе нашего халифата жили юноша и девушка, влюбленные друг в друга. Они собирались в скором будущем отпраздновать свадьбу, но началась война. Юноша ушел воевать. В городок вторглись враги, и девушку угнали в рабство.
После войны год или полтора юноша оправлялся от ран и собирал деньги для путешествия и выкупа невесты. Много лет скитался он по всем странам, куда судьба и невольничьи караваны могли забросить его возлюбленную. Он зарабатывал деньги тем, что нанимался командовать охраной купеческих караванов и судов. Песнями и рассказами о своих походах, о войнах, в которых он участвовал, о героях, которых он встречал, он собирал вокруг себя толпы слушателей на рынках и в караван-сараях всех городков и портов, в которых ему приходилось бывать. И снова и снова он расспрашивал слушателей о судьбах невольников из его родных мест.