Шрифт:
Глава 1.
Знамение.
3-й год Кёроку (1530) 18 день месяца Кисараги ( февраль)
Этиго.
Гора Касуга сияла как никогда! Её вершина переливалась бело-синими цветами, озаряя склоны и кроны сосен у подножья. Свет струился, будто из её недр, точно из разлома неведомо откуда образовавшегося на самом верху. Никогда раньше не видывали такого явления, даже в самую ясную зимнюю ночь. Словно вулкан пробудилась Касугаяма, но не пламя изрыгала, а божественное свечение, то ли добрый знак, то ли предвещание беды.
Замок, что раньше венчал вершину, просто исчез в небытие, будто и не было его никогда. Крепостные стены, казармы ,башни, дома жителей, леса, что заполняли склоны горы, так же канули в неизвестность.
Человек, стоявший внизу у тропы, воззрился ввысь, любуясь красотой свечения. Это был мужчина, и взгляд его был наполнен решимостью. Желание подняться на гору, выяснить причину явления и пропажу его замка одолевало его. Он не испытывал страха перед чудесным сиянием, кисти рук были сжаты в кулаки и уперты в поясницу, ноги широко расставлены, грудь выпячивала вперед-всем своим видом он показывал бесстрашие и стремление взойти на гору. И вот он сделал первые шаги к своей цели, как с неба, под порывом сильного ветра, начал сыпать снег. Мужчина не испугался такой неожиданной перемены погоды, он схватил лежащие рядом соломенный плащ и широкополую шляпу и двинулся вперед. Ветер подул еще сильнее, стоявшие позади человека знамена с гербами, взмыли вверх и улетели прочь от горы. Человек подумал, что сами боги воспротивились его восхождению, но он не остановился, желание достичь вершины перебороло страх перед гневом богов. Ему было необходимо выяснить, что стало с его замком, семьей, людьми, вассалами… Ведь совсем недавно Касугаяма бурлила жизнью. Почему этого не стало? Он не помнил, как оказался здесь, рядом с домом, когда час назад беседовал со своими людьми, в своем лагере в двух ри(1)к югу от Касугаямы. Какая неведомая сила забросила его сюда? Может это тоже проделки ками(2)?Может они послали ему испытание, которое он должен преодолеть? Мысли перемешивались в водовороте неведения.
Вскоре тропа совсем утонула в белизне снега, и идти становилось всё тяжелее, ветер усиливался с каждым разом, как мужчина поднимался всё выше и выше. Соломенную шляпу сдуло сильным порывом и даже пошатнуло человека, но он удержался. В лицо стали бить мокрые хлопья снега, они расплывались по лицу и залепляли глаза. Дальше стало ещё хуже! Снег превратился в грязную жижу и хлынул дождь, ноги стали утопать и промокли насквозь, сандалии на ногах развязались и мешали ходьбе. Мужчина снял обувь и отшвырнул в сторону. До вершины оставалось совсем немного, как в лицо хлестнули ледяные крупинки, казалось, они режут щёки до крови. Человек снял с плеч промокший соломенный плащ и натянул его на голову, закрыв лицо; теперь он шёл вперёд, не видя дороги.
Стало холодно. Мороз ударил так резко, что почва под ногами застыла мгновенно. Всё то месиво, которое наводняло дорогу, превратилось в гололёд. Плащ бедного человека сейчас напоминал множество сосулек и вскоре превратился в смерзшуюся ледяную глыбу. Мужчина, окоченевший до мозга костей, скинул эту тяжкую ношу, сделал ещё с десяток шагов и рухнул на колени. Он выставил руки перед собой, чтобы не распластаться полностью, впился окоченевшими пальцами в промёрзшую землю, попытался встать, но всё его тело дрожало, ноги не слушались, ресницы смёрзлись, не давая раскрыть глаза. Набравшись последних сил он сделал ещё одну попытку подняться,-как следует, оттолкнулся от земли ногами и руками и взмыл вверх, чуть не упал назад, но устоял. Он чувствовал себя опозоренным. Он; самурай, талантливый полководец, глава огромной семьи… Сейчас дрожал, словно трусливый заяц. У него не получалось совладать с собой, озноб пробирал насквозь ,мысли смешались меж собой, ноги подкашивались. Он еле разлепил замерзшие веки, чтобы взглянуть вперёд. В глаза ударил яркий свет. Полководец закрыл лицо рукавом кимоно, подавшись чуть-чуть назад. Внезапно ,холод сменился теплом, снег перестал падать, а лёд под ногами растаял каким-то чудодейственным способом.
На вершине горы , где стоял человек ,возвышались громадные врата. Боковые колонны были серые, но переливались разными цветами из-за волшебного сияния, которое стало не таким ярким как раньше. Створки ворот распахнулись, со скрипучим, режущим слух, звуком и на полководца снова подул сильный ветер, но быстро стих. Воин выпрямился,-озноб как рукой сняло, из груди так и вырвался тяжёлый выдох облегчения граничащий с изумлением. Он оглядывал врата снизу вверх хотя они стояли от него шагах в двухстах (такими они были большими).Над аркой, на перекладине ,что высилась прямо над створками, сиял блестящий, словно снег в лунной ночи, иероглиф "Би", начертанный на каменной табличке. Воин сильно удивился, ведь сей священный знак означал первый слог имени Бисямон-тэна, бога войны и богатства, а так же Стража Северных Небесных Врат и покровителя его рода. Человек долго стоял как вкопанный на одном месте, любуясь чудом, которое было не иначе как творение ками. Он вдруг очнулся от ошеломившей его скованности, когда из недр врат-из тёмной пустоты, медленно и ровно выходил кто-то…
Пришелец походил на человека, но из далека полководец не мог различить его лица, вооружённый копьём с наконечником в форме знака "Ж"-важра(3),облачённый в доспехи, не похожий на те, что носили местные самураи, а скорее воины Империи Минг(4).Фигура его была могуча, даже из далека было видно, что он на много превышал самого рослого человека. У ног незнакомца легко семенил маленький, белый тигрёнок. Когда гигант остановился, животное село, задрало морду, взглянув на хозяина, будто спрашивая разрешения. Исполин кивнул. Тигрёнок, не торопясь, направился к полководцу, который стоял в непривычном для него изумлении. Зверёк приближался довольно быстро, не смотря на медленный темп и не дойдя нескольких шагов до человека, снова сел. Зверь и человек встретились взглядами. Полководцу даже на мгновение показалось во взгляде тигрёнка нечто знакомое. Глаза его вовсе не походили на кошачьи, а наоборот, очень даже человеческие. Смотрел он серьёзно, невозмутимо, будто испытывая на прочность. Полководец так же смотрел зверю в глаза, не обращая внимания на могучего воина, стоявшего у врат. Неизвестно сколько бы ещё длился этот поединок взглядов, но он тут же прекратился, когда зверёк разинул пасть. Полководец вздрогнул, когда вместо тигриного рычания, вдруг услышал:
–Господин!
Человек сделал шаг назад, мотнув головой. Животное заорало ещё громче:
–Господин!
Обескураженный полководец совсем растерялся. Он, никогда не дрогнувший на поле брани, убивавший врагов без зазрения совести, брал замки и завоёвывал земли, -сейчас не знал, что предпринять в сложившейся ситуации.
И тут тигрёнок совсем сразил человека наповал, произнеся имя его рода:
–Господин Нагао!
Человек мотнул головой и от неожиданности снова дрогнул, когда зверь, оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух прямиком на него и…
Ужас пронзил Нагао насквозь, когда маленький тигрёнок начал меняться на глазах, во время прыжка. Он превращался в громадного, белого дракона, с каждым мгновением приближавшегося всё ближе и ближе.
Тогда Нагао снова услышал голос, только совсем близко, почти у самого уха:
–Тамэкаге!!!
* * *
…Тамэкаге открыл глаза. Перед ним маячил до боли знакомый человек. Наголо выбритое лицо с узкими, маленькими и хитрющими глазами .Голову его венчала шапочка-эбоши, которая обычно одевалась под шлем. Сам он был облачён в чёрные шнурованные доспехи, а поверх, на не особо широкие плечи, накинута безрукавая куртка-дзинбаори ,с родовым гербом на спине.
–Усами!?– недоумённо выкрикнул Тамэкаге. Он потёр глаза, поднимаясь со своего ложа.-Я задремал.
–Не то слово господин!-озабочено ответил Усами, пристально разглядывая своего сюзерена.-Вы ни когда так долго не спали! Особенно во время похода, ведь прошло целых три часа(5).
Полководец поднялся во весь рост и оказалось что он выше своего вассала на целую голову, гораздо шире в плечах и в отличии от Усами, обладал узенькими усиками плавно опускавшимися вниз и переходящими в бороду, обрамляющую лицо от виска до виска. Так-же одет в доспехи (в которых и спал) чёрного цвета с белой шнуровкой, довольно старомодные, но полководец не гнушался этим и не распалялся на всякие роскошества. Волосы его были расплетены и гладко ниспадали до плеч. Тамэкаге не брил лоб как это принято по обычаю самураев, но, как и многие его вассалы предпочитал зачесывать волосы назад, стягивая в хвост на темени. Отчасти они это делали из-за холодной зимы и сильных ветров, как-никак лысая голова быстрее замерзала, а отчасти из-за отдаления от Киото-рассадника роскоши; ярких одежд, косметики, сложения стихов и пышных пирушек. Да и не гнался Тамэкаге за модой. Ему были чужды всякого рода развлечения, ведь большую часть жизни его занимала война, а прожил он на этой беспокойной земле уже сорок один год.
Он снял с вешалки для доспехов шапочку, токую-же как у Усами и повязал на голову. С подставки для мечей, стоявшей у изголовья постели, поднял сначала танто-кинжал, в полторы ладони длинной и заткнул за пояс изгибом кверху, затем тачи, -сильно изогнутый меч, заостренный с одной стороны, и подвесил к поясу изгибом вниз. Дальше Тамэкаге направился к выходу из своего шатра. Усами пошёл за ним.
Выйдя на свежий воздух, полководец глубоко вдохнул холодный, зимний ветер. Погода давала о себе знать уже не первый день. Снежная буря заволокла небо так, что звёзд не было видно. В этом месяце всегда было так, по крайней мере, в этой части страны.