Легенды танкистов - 2
Шрифт:
должна быть чисто танковой или все-таки смешанного характера?
— Полагаю, все-таки смешанного, — сказал Бирюков.
Сталин ненадолго задумался:
— И вот еще что. Необходимо продумать кадровый вопрос. Не только командир этой
армии должен понимать танковое дело, но и член Военного совета армии. На этой
должности нужен не просто хороший политработник, нужен хороший танкист. Есть такие
на примете?
— Подберем, товарищ Сталин, — заверил Бирюков.
Жуков вмешался:
— Как насчет генерал-майора танковых войск товарища Латышева?
— Очень хорошо, товарищ Жуков, — медленно проговорил Сталин. — А командующим
армией назначим генерала Романенко. Думайте над директивой, товарищ Бирюков.
Времени в обрез.
10 февраля 1943 года, Москва, Кремль
Командующий Центральным фронтом Рокоссовский не сомневался: грозы не миновать.
Но он был убежден в своей правоте и высказывался прямо:
— Да, я уверен в том, что сроки для операции поставлены нереальные.
— Поясните, товарищ Рокоссовский.
Вторая танковая армия, включенная в состав Центрального фронта формировалась
успешно: к началу февраля главные ее силы находились в районе Любовша — Верховье.
Там же проходили тактические учения: подразделения «притирались» друг к другу.
Танковые корпуса, отдельные гвардейские танковые полки прорыва, стрелковые дивизии,
лыжные бригады, мотоциклетный батальон, истребительно-противотанковые и
минометные полки, инженерные и автомобильные батальоны — им предстояло
превратиться в единую грозную силу.
— Какие конкретно моменты в плане операции вас смущают, товарищ Рокоссовский? —
осведомился Верховный, не скрывая своего недовольства.
— По плану с утра пятнадцатого февраля Вторая танковая и Шестьдесят пятая должны
перейти в наступление с главной задачей перерезать железную дорогу Брянск — Гомель.
На левом крыле — захватить переправы через Днепр, ударить по Смоленску, захватить
Гомель.
— Я знаком с планированием, — нетерпеливо перебил Сталин. — Я хочу услышать то,
чего не знаю.
«Это вы тоже знаете, товарищ Верховный, — мрачно подумал Рокоссовский. — Только
признавать не хотите».
— Времени не хватает, — прямо сказал командующий фронтом. — Мы успели
разработать только план наступательной операции на Смоленском направлении.
— Показывайте, — приказал Сталин.
Рокоссовский подошел к карте. Самое страшное сказано — сроки срываются; теперь
можно переходить к делу.
Указка скользила по населенным пунктам: первый этап — железная дорога Брянск —
Конотоп, далее — Брянск — Гомель, Новгород-Северский. Город князя Игоря из «Слова о
полку Игореве». Гимназические годы...
И — Смоленск, ключ к западной России. Сколько здесь велось боев, страшно
представить...
— Глубина операции предположительно составит пятьсот километров, — заключил
доклад командующий.
— За какой срок вы предполагаете преодолеть это расстояние? — прозвучал неприятно-
скрипучий голос Сталина. Он был недоволен.
— С учетом оперативных пауз — за сорок два дня, — ответил Рокоссовский.
— Быстрее нельзя?
— Учитывая глубокий снежный покров, — вздохнул Рокоссовский, — и отсутствие дорог,
по которым может передвигаться артиллерия и автотранспорт... Десять километров в день.
Может быть, пятнадцать.
— Еще один момент, товарищ Рокоссовский. — Сталин сделал знак человеку в форме
старшего майора Госбезопасности. — Товарищ Матвеев ознакомит вас с некоторыми
особенностями действий в Брянской области. Это начальник штаба партизанского
движения. Необходимо наладить взаимодействие партизанских бригад с войсками
Центрального фронта. Вы согласны, товарищ Рокоссовский?
Матвеев встал, откашлялся.
— Наше основное направление — уничтожить коммуникации. Чтобы противник не мог
больше передвигать эшелоны, автоколонны, обозы. Плюс к тому — разведка. Перед
партизанскими штабами задача поставлена.
20 февраля 1943 года, Ливны
— Все, дороги дальше нет. Грузись, ребята!
Метель бушевала настолько сильная, что в нескольких метрах уже ничего не было видно.
Шестнадцатый танковый корпус перебрасывали по железной дороге. Уже в поезде пошел
слух о том, что дорожные части застряли на Волге и что дорога скоро оборвется. Гадали
— скоро ли и где.
— Все, приехали, — командир второй роты капитан Золотухин выплюнул папиросу. —
До Золотухино своим ходом.
— Прямо как к вам домой, товарищ капитан, — заметил лейтенант Трескин.
— Сплошное веселье, — отозвался Золотухин безрадостно. — Тут вот обозначена дорога,
— он провел пальцем по карте, — а какая дорога при такой погоде? Сплошной снег выше
пояса.
— До Золотухино-то далеко?
— Километров двести. Попробуем идти по железке. Может, там повыше и не так замело.
...Танки продвигались медленно. День казался бесконечным, хотя стемнело рано.
Золотухин прикидывал — где разместиться на ночлег. Служба тыла не успевала
подвозить продовольствие. В штабах, небось, рассчитали и красиво вывели цифрами,
думал капитан без горечи, привычно: столько-то сутотдачи продовольствия и тэ пэ, а