Легион павших. VI - VII Акт
Шрифт:
— Къярт, я думаю, что тебе лучше прислушаться, — осторожно заметила Кара. — Все же твоя безопасность...
— Если тело Райза уничтожат, мне нужно, чтобы рядом был сосуд, в который я смогу поместить его душу. Предлагаешь использовать твой?
Кара растерялась, но быстро взяла себя в руки и решительно начала:
— Если это будет необходимо...
— Мне использовать ее тело? Ты этого хочешь? — едва сдержавшись, чтобы не перейти на крик, Къярт впился в Химеру взглядом.
И последний дурак заметил бы, что исполин привязался к ней. Если, конечно,
Химера остался неумолим. Даже руку придвинул поближе — всего шаг, и окажешься на его ладони.
Этот жест что-то надломил внутри. Точно удар молотком по доверху наполненному кувшину, он породил трещины, расколы, и злость прыснула через них, поджигая расплавленное озеро эссенции в груди.
— Тебе ведь совершенно нет дела, да? — пришлось приложить усилие, чтобы из горла вырвался человеческий голос, а не рык. — Тебе будет только на руку, если он исчезнет, верно? Я не слепой, Химера. И не идиот.
Къярт не знал, откуда взялась эта неприязнь. Райз не позволял себе по отношению к исполину вольностей и вел себя исключительно уважительно, тогда как Химера предпочитал держать того на расстоянии. Это было не хорошо и не плохо, но ровно до того момента, когда он решил поспособствовать появлению такого же расстояния между Къяртом и Райзом. Осторожно, будто невзначай, капля за каплей. Къярт отмечал каждое такое ненавязчивое движение, но ничего не говорил. Не говорил об этом и Райз.
— Не знаю, чего ты добиваешься и зачем, но я не собираюсь тебе уступать. Не в этот раз.
Къярт посмотрел на протянутую к нему руку и отступил.
Химера пришел в движение. Потянулся к паладину, которого Къярт выбрал на роль запасного сосуда, аккуратно обхватил его и в гробовом молчании засунул себе в рот, после чего выжидающе посмотрел на Къярта.
— Хорошо, — коротко сказал тот, чтобы не выдать злую дрожь в голосе.
Химера в самом деле снизошел до того, чтобы пойти на встречу, и вмуровал паладина в камень так, что Къярт, при желании, мог коснуться его руки.
Их поредевший отряд и третью линию обороны разделяло чуть меньше полусуток пути. Ничтожное расстояние, которое в заточении наедине со своими мыслями превратилось в бесконечность.
... Что ему делать? Как теперь быть?
Поставив метку-привязку печати на собственном сердце, Къярт искренне верил: что бы ни произошло, напарник исчезнет, только если исчезнет он сам. «Вместе пришли, вместе уйдем», — сказанные друг другу слова казались нерушимой истиной. Къярт не допускал и мысли, что однажды наступит день, когда в голове будет громыхать вопрос «Что теперь делать?», а рядом не окажется Райза, который мог бы на него ответить.
Чем дальше, тем сложнее становилось избавиться от ощущения, что случилось что-то непоправимое. Но напарник еще жив. Он просто оказался в лапах Орды, и все, что нужно — это найти способ его вернуть. Плевое дело.
Затолкав подальше не дающие покоя мысли, Къярт сосредоточился на непосредственных попытках сделать что-либо. Увы, как бы он ни старался, у него так и не получилось установить с Райзом связь. Единственной хорошей новостью было то, что еще в самом начале пути печать сообщила, что некая сила полностью восстановила его тело.
У третьей линии обороны стояло затишье. Орда медленно подбиралась к ней с запада, но между стеной и непреодолимой для разведки границей оставалось около двух дней пути.
Выбрав подходящее место для стоянки, Химера выпустил Къярта и паладина, на лице которого абсолютный восторг смешался с благоговейным ужасом. Когда ему позволили вернуться в строй, он ушел едва ли не вприпрыжку.
Къярт не ослабил бдительность — всего лишь хотел, чтобы под рукой находился максимально подходящий для Райза сосуд: он не забыл жар его души, уступающий по силе только жару Химеры.
Выбор пал на совсем еще мальчишку, не дотянувшего даже до своего восемнадцатилетия. В годы его жизни Афракский Союз только начинал собирать себя по крупицам после нападения Орды, и таких паладинов-новобранцев было полным полно: с горячими сердцами и такими же головами, которые зачастую приводили их к трагическому концу.
— Сядь здесь, — приказал Къярт и отвернулся.
— Райз, он все еще...? — начала Кара, но так и не нашла в себе храбрости закончить вопрос.
— Все еще жив.
Она кивнула, подозвала Когтя и отстегнула от седла свернутые в рулон шкуры.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Не думаю, что у нас есть время на отдых.
— Его никогда нет. Но сейчас, пока затишье, тебе нужно восстановить силы. Поспи. А когда проснешься, мы вместе решим, что делать.
Къярт быстро сдался ее увещеваниям. Он надеялся, что сон не только освежит голову, но и сотворит чудо, и когда он откроет глаза, его встретит ухмыляющееся лицо Райза и бесконечная череда подшучиваний, которые тот накопил за время своего отсутствия.
Чуда не случилось. А вот новые неприятности — очень даже.
Къярт судорожно вдохнул и рывком сел, перепугав Кару и сидящего подле него паренька. От внезапного пробуждения и болезненного укола метки привязки сердце пустилось вскачь.
— Райз? — поблекшим голосом спросила Кара.
— Его тело снова повредили. Но печать цела.
Немного придя в себя, он осмотрелся. Положив хвост ребром, Химера скрыл место стоянки от посторонних взглядов, и все, что Къярт видел — это возвышающуюся над пластинами стену и тихое, вечереющее небо.
— Къярт, я хотела поговорить с тобой. О Райзе, — интонации Кары насторожили с первых же слов. — Если разрушить его печать, а затем призвать вновь...
— Нет никаких гарантий, что я смогу отыскать его душу без какой-либо зацепки. Я никогда так не делал. Но даже если и получится, разрушение печати неизбежно приведет к повреждению души. И тебе это известно.
— Известно. Но подумай сам: зачем он мог понадобиться Орде? Зачем они ранят его?
— Кара, я не знаю.
— Къярт... из-за третьей ступени его воля не защищена твоей властью некроманта. И нет ничего, что помешало бы ему рассказать врагу то, что тот потребует.