Легион призраков
Шрифт:
— Никто не знает Дерека Сагана, — сказал он то, что было в конечном счете недалеко от истины. — А меньше всего — я.
— Вы служили под его началом. — Цинтия села на постель.
Таск устроился на стуле, стоявшем по другую сторону кровати.
— Начал службу… Видите ли, вы хорошо знаете мою биографию, и я не понимаю…
— Но почему вы стали друзьями узурпатора…
— Кого?
— Узурпатора. Дайена Старфайера. Почему вы и Саган стали его друзьями?
— Только не друзьями. И никогда не были ими.
Цинтия казалась удивленной:
— Но вы прибыли с ним…
— Потому что мне нужны деньги. Только поэтому.
— Мы предлагали их вам.
— Верно — предлагали, а кончилась эта сделка тем, что вы стреляли в меня. Вы что — допрашиваете меня, капитан?
— Называйте меня, пожалуйста, Цинтией. И не упрекайте нас за то, что мы хотели бы знать, почему вы изменили свое решение.
— И убедиться, действительно ли я изменил свое решение. — Таска начало раздражать ее недоверие. Он и не рассчитывал, что она сразу поверит ему, но, черт побери, она же не знала всей правды! — Если вас удивляет, сколько Его величество платит мне, то, я полагаю, вам лучше уладить этот вопрос с ним.
Цинтия медленно поднялась, подошла к Таску и встала напротив него так, что ее тонкая талия оказалась на уровне его глаз, и плавно опустила руки ему на плечи:
— Не надо злиться, Таск. Я знаю, сколько Его величество платит вам. Это меньше того, что вы заслуживаете. — Она медленно провела длинным ногтем по его шее, дошла до подбородка, запрокинула его голову, заставляя Таска смотреть ей в глаза. — Прием состоится в 18.00. У вас еще час времени, — сказала она, наклоняясь над Таском. — Вы успеете принять душ и побриться. Наденьте форму. Вы найдете ее в стенном шкафу. Надеюсь, она подойдет вам. — Цинтия провела руками по его плечам. — Полагаю, я хорошо запомнила ваш размер. Я вернусь, чтобы сопровождать вас.
Игриво приложив палец к его губам, она резко повернулась на каблуках и вышла из каюты.
Он почувствовал озноб. Снова и снова воспроизводя в памяти разговор с Цинтией, оценивая каждое слово, Таск спрашивал себя, не сморозил ли он какой-нибудь глупости. Нет, все, что он сказал, казалось правдой. И все-таки что-то ему не нравилось. Может быть, он сказал что-то лишнее? Или наоборот — чего-то недосказал? Может быть, ему следовало изобразить возмущение, двинуть кулаком в стену?
— Ежечасно, ежеминутно я на привязи у нее, у них у всех! Я должен следить за каждым своим шагом, контролировать каждое слово и каждый взгляд! — Он откинулся на спинку стула, нечаянно стукнувшись головой об стенку. — Какого черта я дал втянуть себя во всю эту историю?! — Он потянул себя за мочку уха, забыв, что там нет серьги в форме восьмиконечной звезды, и крепко выругался, после чего пошел принимать душ.
Надо будет непременно узнать, что значит слово «узурпатор», решил Таск.
Таск уже успел забыть, как не любил носить военную форму. Обычно она или была тесна ему, или слишком просторна, а иногда — где-то тесна, а где-то висела на нем, как мешок. Та же форма, которую он надел сейчас, была еще хуже. Цельнокроенный кошмар, который облек его тело, как вторая кожа. Не успел он, извиваясь, влезть в нее, как в дверь позвонили.
— Это я, — сказала Цинтия, входя в его каюту.
— Вы имеете что-то против того, чтобы я оставался здесь в уединении? — спросил Таск, почесывая левую руку. Он попробовал запереть свою дверь, но быстро убедился, что из этого ничего не получается.
— А у вас есть что скрывать? — возразила Цинтия и оценивающим взглядом прошлась по гибкой, сильной фигуре Таска. — Нет, пожалуй, нечего. Давайте отбросим всякие формальности. Таск. Не думаю, чтобы это понравилось Дереку Сагану. Он всегда был приверженцем строгой дисциплины, не так ли? Правда, иногда он умеет быть приятным человеком. — Она пренебрежительно улыбнулась и пожала плечами. — Но до принца Флэйма ему далеко.
«Опять Саган! Чего ей надо? Уж не собирается ли она использовать нас друг против друга», — подумал Таск. — Пытается ли она выудить нужную ей информацию или просто влюблена в Сагана?»
Таск уныло разглядывал свое отражение в зеркале. В этой форме он казался себе похожим на своего собственного сына, нарядившегося на ночь в эластичную пижаму. От этой мысли Таск почувствовал невыносимую тоску по дому. Он надеялся, что с Нолой и Джоном ничего не случится. Он сумел связаться с Нолой через Роззле — сразу после того, как они с Дереком покинули Вэнджелис. По «совету» Сагана он передал Ноле, что Линк проиграл космоплан некоему Лазарусу Банкво.
— Я собираюсь лететь вместе с Банкво, — сказал он, — и постараюсь повернуть дело таким образом, чтобы вернуть себе «Ятаган».
Впервые в жизни он лгал ей и знал, что она знает, что он лжет. Таск был благодарен Роззле за то, что тот не признавал видеотелефона. По крайней мере ему не пришлось смотреть Ноле в лицо. Он слышал в ее голосе беспокойство — она беспокоилась не о себе, а о нем. Памятуя о том, что кто-то следил за ним от самого его дома, Таск пытался внушить Ноле, что ей следует немного побеспокоиться и о себе самой.
Это было нелегкое дело — чувствовать на своем затылке дыхание Сагана и суметь предостеречь Нолу. Однако Таск надеялся, что ему это удалось.
— Мне очень жаль, но сегодня ночью я не смогу быть у Марека, — передал он ей. — Ты же иди туда и возьми с собой Джона. Пусть на нем будет костюм зайчика, который ты сама сшила ему. Ты знаешь, с таким хвостом. Джип в космопорте. Машину веди осторожно, дорогая. Люблю тебя.
Он прервал связь, прежде чем она успела что-нибудь сказать. Ему вовсе не нужно было к Мареку. У того в горах была свободная вилла, которую он хотел предоставить Ноле и Таску на праздники. А еще она должна была догадаться, что значит слово «хвост» и его предостережение осторожно управлять джипом, тем более, что у Джона не было никакого костюмчика зайчика.
Только бы она не подумала, что он говорил с ней, будучи «под мухой». О Боже, как он хотел, чтобы Нола оказалась сейчас с ним. Они были единым экипажем, чертовски дружным экипажем! Она умела поддерживать его и внушать ему уверенность в себе…
— А говорят еще, что женщины тщеславны, — сказала Цинтия, становясь за спиной у Таска.
Только теперь до него дошло, что он слишком уж долго разглядывает свое отражение в зеркале.
— Хочу произвести хорошее впечатление, не более того, — сказал он. — Что нравится ему, вашему принцу?