Легион призраков
Шрифт:
— Я вижу, ты хорошо подготовился к своему заданию, — сказал Дайен, собираясь включить переговорное устройство.
— Не я — Дерек Саган. Я думаю, он знает тебя лучше, чем ты сам знаешь себя, мальчик. — Таск хмыкнул. — Теперь говори и не вздумай хитрить.
— Д'Аргент, я… ухожу по личным делам. Мы с Таском едем в космопорт, хочу взглянуть на старый «Ятаган». Скажете премьер-министру, что с ним я встречусь завтра. И отмените вечернюю пресс-конференцию.
— Хорошо, сир, — прозвучал спокойный голос Д'Аргента из переговорного устройства. — А ваша встреча в пять часов с мистером Гольдом? Перенести ее на другое время?
Дайен медлил с ответом, глядя на Таска.
Таск настороженно и недоверчиво смотрел на Дайена.
— Нет, — сказал король Д'Аргенту. — Не надо. Я вернусь вовремя, чтобы встретиться с… мистером Гольдом.
Он отключил связь и выпрямился.
— Что это за встреча с мистером Гольдом? — спросил Таск, подозрительно косясь на переговорное устройство. — Что-нибудь вроде кода?
— Да. Д'Аргент заподозрил неладное. У него удивительная интуициия. Если бы я сказал ему — да, перенесите встречу…
— … сюда ворвались бы твои гвардейцы. Только чуть раньше они стали бы мертвыми. А твой секретарь — ему не придет охота действовать на свой страх и риск? Сделаться героем?
— Нет. Д'Аргент выполняет мои приказания. К тому же, я сказал ему, что все будет в порядке.
Однако в глазах у Таска все еще оставалось сомнение:
— Надеюсь, ты говоришь правду. Так будет лучше для всех нас.
— Таск… — начал Дайен.
— Пошли, — перебил его Таск и, нахмурясь, шагнул в сторону потайной двери. — Пошли, мой дорогой.
— Теперь называй меня «Ваше величество».
— Да? Ладно. Теперь, не надолго. — Таск улыбнулся, будто натянул на лицо маску. — Между прочим, недавно я узнал, что значит слово «узурпатор». Да, возьми с собой гемомеч. Так велел Его высочество.
Потайная дверь открылась, и король с гемомечом в руке вышел из кабинета.
Таск последовал за ним, держась чуть позади Дайена.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На борту «Ятагана» Таск почти не разговаривал с Дайеном. Большую часть времени он проводил, флиртуя со своей привлекательной напарницей, которую представил королю как капитана Цинтию Цорн. Икс-Джей тоже не общался с Дайеном и, казалось пребывал в подавленном настроении, не свойственном этому словоохотливому и раздражительному компьютеру. Таск объяснял это недавно перенесенным шоком, нарушившим взаимодействие систем Икс-Джея.
«Ятаган» тоже претерпел изменения. Этот немало и славно потрудившийся в битвах космоплан теперь был похож на мотель для космических путешествеников. Дайен с трудом узнал в нем прежний космический корабль. Не изменилась только кабина экипажа. Но туда Дайену доступа не было.
Однако королю не пришлось долго тосковать по прежним дням. Благополучно выйдя в открытый космос и убедившись, что никто их не преследует, Таск произвел стыковку с военным кораблем, на борту которого Дайена встретили без всяких почестей и церемоний и сразу же препроводили в отсек связи. Здесь ему вручили заранее заготовленный текст, чтобы он огласил его от своего имени. За любое отступление от текста ему грозила кара особого характера.
О сопротивлении Дайен не помышлял. Еще в «Ятагане» он как следует обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что лучше всего пойти навстречу своему кузену и зачитать требуемое сообщение, иначе могли бы возникнуть всевозможные ложные слухи и кривотолки, и началась бы паника, поскольку все и так уже были обеспокоены покушением на королеву. Дайен рассчитывал на то, что адмирал Дикстер и премьер-министр справятся с волнениями, которые могут начаться в отсутствие короля. А сам он тем временем займется семейными делами.
Семейные дела. Отвратительная, коварная, как удар ножом в спину, наследственность, доставшаяся ему от брата его отца. Грехи отцов, расплачиваться за которые приходится сыновьям. Теперь он нес ответственность не за свою вину. Семейные дела. Никто, кроме него, не решит спора между ним и его кузеном. Только он способен сделать это.
«Способен, — мысленно повторил Дайен, криво улыбнувшись, и взглянув на свою правую ладонь. Шрамы горели, как в огне. — Он беснуется внутри меня, — думал Дайен, — издевается, провоцирует меня, постоянно пытаясь проникнуть в тайны моего сознания. А чем я отвечаю на это? Как воздействую на него? Остаюсь, может быть, тенью, лежащей на его сознании, не более того. И большего сделать я не могу! Не могу сфокусировать на нем свои усилия».
Король взглянул на свое отражение, подобно призраку застывшее в стальном стекле, бестелесное и эфемерное в холодном, непроглядном мраке космоса. «Он проник в мое сознание сквозь мои сомнения в самом себе, сквозь душевную сумятицу. Ему самому все это неведомо. Его разум отточен, и сомнения не мучают его. И он искусно и ловко пользуется этим преимуществом. Это его оружие, а оружию не свойственно сострадание. Но что дало мне умение сострадать? — с горечью спросил Дайен самого себя. — Бессонные ночи — и только?
Он же подобен концентрату Королевской крови, он превосходный правитель, не знающий угрызений совести, душевного разлада, трезвый, бесстрашный. Он таков, каким Саган хотел бы видеть меня, — продолжал свои горькие размышления Дайен, мрачно и пренебрежительно глядя на своего бледного, плоского двойника в стальном стекле. — И вот теперь Саган, кажется, нашел короля, которого мог бы уважать.
Но вы, миледи, не станете чтить моего кузена, в этом я уверен. Вы ведь не хотели бы, чтобы я был таким, как он?»
Перед мысленным взором Дайена возник образ леди Мейгри, явившейся ему в своих серебряных доспехах, с поднятой в знак предостережения рукой. «Вы еще здесь? Почему теперь вы не приходите ко мне, как раньше? Не таким должен быть король, как мой кузен, правда? — молча спрашивал Дайен непроницаемую вечную тьму. — Помогите мне, поддержите меня».
Он ждал, не услышит ли в ответ голоса, который вернет ему спокойствие, вернет уверенность в себе.
Нет, не услышал.
— Что же, — тихо сказал он через несколько мгновений, — это внутрисемейное дело, и решать его мне одному.