Легион призраков
Шрифт:
— Великий Боже! — вздохнул архиепископ Фидель, отложив письмо и огорченно глядя на него.
— Ваше преосвященство?
Еле слышный стук в дверь и робкий голос не сразу проникли в сознание Фиделя.
В аббатстве Святого Франциска не было современных технических изобретений типа коммутаторов, внутренней телефонной связи и тому подобного. Даже обыкновенного телефона, за исключением средств межпланетой связи. В стенах аббатства сообщения и распоряжения передавали в основном так же, как и в старину, — устно.
— Я приказал, чтобы меня не беспокоили, —
— Я… я знаю, Ваше преосвященство. Простите меня, — пролепетал брат Петр, которого испугал этот резкий тон (Фидель никогда и ни на кого не повышал голоса). — Но… случилось нечто такое… Настоятель Джон…
— Дело касается брата Непрощенного, Ваше преосвященство, — прозвучал строгий голос настоятеля Джона, появившегося в этот момент в дверях кабинета.
Весьма самоуверенный человек, настоятель Джон твердой рукой и очень успешно управлял делами аббатства. Свои собственные дела он считал более важными, чем всякие другие. Сомнений на этот счет у него, кажется, не возникало.
— Наш брат ведет себя очень странно. Такого с ним никогда не бывало, — счел необходимым добавить настоятель Джон.
— Час от часу не легче, — вздохнул Фидель, устремляя укоризненный взгляд в направлении небес и тут же мысленно прося за это прощения.
Лежавшее перед ним послание архиепископ поспешно спрятал в выдвижной ящик своего письменного стола. Было бы непростительно забыть об этом документе хотя бы на одну секунду.
— Войдите, — пригласил он настоятеля Джона. — Да благословит вас Господь.
Настоятель Джон переступил порог кабинета.
— Слушаю вас. В чем дело? — спросил Фидель, теперь уже всерьез заинтересовавшийся тем, отчего у настоятеля Джона такое суровое и нахмуренное лицо. — Наш брат заболел?
— По-моему, он лишился рассудка, Ваше преосвященство, — торжественно констатировал настоятель этот прискорбный факт. — Если помните, я возражал против его принятия в монастырь. Мы ничего не знали о нем, о его прошлом.
— В свою очередь, напомню вам, что это было мое решение. Как глава Ордена, я имею право принимать такое решение, — нетерпеливо и резко проговорил Фидель. — Скажите мне лучше, что случилось?
Получив отповедь, настоятель Джон придал своему лицу кроткое выражение.
— Сегодня утром брат отсутствовал в часы работы. Я послал других братьев найти его и выяснить, в чем дело. Один из наших новообращенных нашел Непрощенного. Тот все еще оставался в своей келье. На стук в дверь кельи он не отозвался.
Когда я пришел, то застал брата сидящим на своем ложе и что-то говорящим самому себе и явно мое присутствие за дверью не замечающим. Думая, что он нездоров, я, естественно, не остановился перед тем, чтобы войти в его келью.
Настоятель Джон сделал паузу, ожидая, видимо, одобрения.
— Да, конечно, — сухо сказал Фидель. — И что же делал брат?
— Он вскочил на ноги, как одержимый, Ваше преосвященство. — У настоятеля Джона был ни дать ни взять вид человека, который никогда уже не оправится от пережитого испуга. — И закричал на меня громовым
— И что же он? Бросился на вас? — спросил Фидель, не на шутку встревоженный.
— Нет, — ответил настоятель Джон. Голос его звучал так уныло, как будто отец настоятель был обманут в своих ожиданиях. — Но он заговорил на каком-то дьявольском языке. Он богохульствовал, я в этом убежден. Мое счастье, что я не понял его.
«Да сохранит меня Бог от гнева этого человека», — подумал Фидель, не сводя с настоятеля угрюмого взгляда.
— Сомневаюсь, чтобы брат всуе упоминал имя Господне, — сказал он. — Может быть, вы вспомните, какие именно слова произносил он? Я хотел бы извлечь из всего этого какой-то смысл…
— К счастью, Ваше преосвященство, у меня хороший слух, — сказал настоятель Джон и повторил слова с таким выражением, которое не оставляло сомнений в том, что он сознает, какому риску подвергается его душа от одного лишь произнесения этой крамолы.
Слова послушника в передаче настоятеля Джона звучали искаженно, но Фидель понимал их без труда благодаря тому, что провел год жизни на службе у лорда Сагана на борту военного корабля. Это был стандартный военный язык, солдатский жаргон всех рас и национальностей — как человеческих, так и инопланетных.
— Что значит это вторжение, капитан? — такова была фраза, которую брат Непрощенный прокричал изумленному настоятелю Джону. — Я не посылал за вами. Возвращайтесь к исполнению своих обязанностей!
Что же случилось? Неужели настоятель Джон был прав, и послушник сошел с ума?
— Где сейчас находится наш брат? — спросил Фидель, не скрывая беспокойства и готовый идти туда.
Однако настоятель Джон не спешил со своим рассказом, в котором он — как всегда — был героем.
— Я сумел успокоить его. В противном случае я просто не знаю, какое насилие мог бы он учинить над собой или над другими. Я говорил с ним весьма решительно. Я не из тех, кто нянчится с такими, как он. Я напомнил ему о его обязанностях по отношению ко мне — настоятелю монастыря. После этого он разозлился и отказался отвечать на мои вопросы. Тогда я велел ему идти к вам. Он ждет в вашей приемной. Но я счел необходимым подготовить вас…
— Ради Бога, милейший! — крикнул Фидель, вскочив на ноги и грохнув кулаком об стол. — Кончайте болтать и пришлите его сюда! — Архиепископ поспешно подтолкнул испуганного и недовольного настоятеля к двери и сам открыл ее.
Брат Непрощенный, молчаливый и неподвижный, стоял в приемной, низко опустив на лицо капюшон и спрятав сложенные вместе руки в рукавах. Брат Петр, жалкий и несчастный, забился в угол, стараясь держаться как можно дальше от предполагаемого сумасшедшего.
— Теперь я займусь этим делом, отец настоятель, — сказал Фидель, к которому вернулось спокойствие. — Спасибо за то, что вы обо всем рассказали мне. Прошу извинить меня за то, что был с вами резок, но, надеюсь, вы понимаете мою озабоченность благополучием наших братьев.