Легион смерти (сборник)
Шрифт:
Заряженные аккумуляторы дали желаемую энергию на проекторы поля, и внешняя обшивка корабля окуталась мерцающим защитным экраном. Реактор ревел, развивая максимальную мощность, когда Фис снова вошел в централь. Но там находились только четыре поселенца, которые, казалось, чувствовали себя очень неуютно в этом заполненном таинственными приборами и аппаратами помещении.
— Где лейтенант Ипстал? — спросил Боулдер. — Надеюсь, не снаружи? В защитном экране любое тело будет распылено. Где же он?
— Он говорил что-то о лучевой пушке, — неуверенно проговорил Трентон. — Но…
Боулдер покачал головой и устремился в оружейный купол. Ипстал с покрытыми пузырями голыми ногами сидел за прицелом ядерного оружия, на реакторной камере которого горел красноватый огонек.
— Ничего не видно ни в глубину, ни в ширину, — проскрежетал он. — Будьте милосердны и поспешите в корабельный лазарет. Когда вы откроете шкаф с ядами, вам, может быть, попадется пузырек с болеутоляющим. Принесите его мне и быстрее. Я линчую за это Мак-Ильстера, но помогите хотя бы вы. Где находятся другие члены экипажа?
— Только будьте внимательны и не стреляйте слишком поспешно, — приказал Фискус, выходя.
Десятью минутами позже Ипстал получил желаемое болеутоляющее средство.
Глава 12
Я сидел за тяжелым ядерным орудием, как венерианский раскоряка. Космический офицер с больными ногами — чрезвычайно редкий случай, так как люди подобного сорта не имеют особого желания чрезмерно переутомлять свои ноги. И именно я должен был ступить на этот раскаленный камень! Крик боли все еще звенел у меня в ушах, когда Умник Фис делал мне обезболивающую инъекцию.
Примерно в сотне метров подо мной гремели оба реактора. Они грохотали так, что каюта, в которой я сидел, содрогалась.
Мои ноги выглядели так, словно я с двадцатью чертями играл в футбол раскаленным мячом. В конце концов, я перестал глядеть на них.
Приняв несчастную позу, я сидел в своем вращающемся кресле. В эфире царило оживление. Умник Фис все время запрашивал результаты моих наблюдений.
Ожесточенный бой на руднике незадолго до этого затих окончательно. Когда желтое солнце вскарабкалось на горизонт, я заметил на экране моего прицела гибкую человеческую фигурку.
Понадобился еще час, пока жалкие остатки группы остановились на почтительном расстоянии от корабля. Наши люди были среди них и по шишковатому носу среди них я узнал Старика. Он так широко раскрывал свой рот, что мне казалось, будто я слышу его рев даже здесь, сквозь защитный экран корабля.
С ним был весь наш экипаж, я недосчитался только Лефле и Пайперса. При мысли, что с ними могло что-то случиться, я весь покрылся холодным потом. Оба наших Инженера. Как-то мы выйдем в космос без них?!
Я поспешно гнал от себя эту мысль, что именно Умник Фис в качестве Главного Инженера перебросит нас через кромешную бездну гиперпространства.
Минутой позже защитный экран исчез. Кестер первым поднялся на борт. Кроме наших людей, перед кораблем стояло еще около сотни человек. Я увидел сцену, от которой у меня на глазах выступили слезы. Это, несомненно, были высаженные здесь восемь лет назад поселенцы, которые в результате нашей операции были
На месте станции Толимена были видны только жалкие обломки. Там, где еще ночью стоял чужой корабль, продолжали дымиться камни. Вулкан непрерывно выплевывал огонь. Мы ощущали подземные толчки от повысившейся сейсмической активности.
Я подождал еще полчаса. Тем временем автоматический прицел моего орудия неустанно обшаривал воздушное пространство. Я снова и снова со смешанным чувством думал о крейсере, потому что в единоборстве с ним мы не имели никаких шансов.
В конце концов мысли о нем подействовали на меня так, что я включил интерком и заорал в микрофон:
— Придет ко мне кто-нибудь на помощь?
В кишащем людьми “Алголе” стало сравнительно тихо. Потом я услышал испуганный голос:
— Боже мой! Мистер Ипстал тяжело ранен. Доктор, где вы?
— Лучше бы вы приветствовали мои ноги, — вскричал я бешено. — Может быть, я скоро поднимусь. Действие обезболивающего кончается.
Три человека так осторожно снесли меня вниз, что, казалось, я парил, как ангел. В централи на меня набросился Старик. Плача, он называл меня Вторым Человеком. Его утешительные слова чудесно подействовали на меня.
Первым человеком, конечно же, был Умник Фис, который снова чрезвычайно смущенный стоял в углу, шаркая ногами.
Перед кораблем состоялось нечто вроде импровизированного митинга. Все наши бородатые друзья были снаружи. Они вышли из корабля после того, как Старик передал им значительную часть нашего продуктового запаса.
На руднике из-за отчаянного сопротивления охраны мы понесли значительные потери. Сирил Трентон вернулась оттуда с обожженными волосами, а все ее четверо друзей навечно остались там.
Софрат тоже потерял одного человека, который неосторожно оказался поблизости от разорвавшегося склада оружия на станции. Только теперь я узнал, что они не выпустили ни одной ракеты. Выстрела из лучевой пушки оказалось достаточно, чтобы детонировал запас плазмы на складе станции, который разнес ее в клочки.
Само собой мы должны были переполниться радостью и ликовать. В конце концов даже наш шеф вынужден был работать на руднике и уже одно это было основательным примером для ликования.
Когда вспомнили о смерти Лефле и Пайперса, я тоже притих. Оба они были отличными парнями, хотя Лефле временами был довольно злобным офицером. Кестер не напрасно лил слезы, а на Умника Фиса я даже ни разу и не глянул, так как мне не очень хотелось видеть его жалобные собачьи глаза.
Киленио рассказал мне о том, как погибли эти люди. Когда Сирил со своими людьми начала атаку на рудник, охранники тотчас же отключили подъемники, чтобы помешать соединению нападавших с пленниками. Лефле и Пайперс были великолепными специалистами. Они попытались запустить маленький реактор в нижней части шахты, находящейся в одном из штреков. Это им удалось. Когда они хотели пустить полученную энергию на подъемники и ворваться в главную диспетчерскую рудника, они смогли сделать это, но оба были убиты находящимися там охранниками. Те тоже не избежали уготованной им судьбы.