Легионер Его Величества
Шрифт:
— Как?
— Предательство. — Коротко кинул Райан, а Лиам развил мысль.
— Ночью взорвалась бомба в одной из офицерских комнат. Само здание не особенно пострадало, камень только немного оплавился, крыша сгорела. Но огонь перекинулся на казармы. В том числе и на ту, где держали пленных… Плюс ко всему, штурм. — Лиам провел капитана через малую дверь, не открывая задних врат.
— Бог ты мой! — Воскликнул он увидев картину разрушений, оставленную огнем.
— В общем мы отбились, — резюмировал Лиам приложившись к бутылке. — Все, принимайте командование, я спать.
— Эй, куда? — опешил капитан.
— О, капитан, — вскрикнул кто-то на стенах. — Подмога! — На стенах показалось несколько пьяных рож. Еще несколько высунулось из-за углов.
— Приплыли, таки, гады! А раньше никак?
— Лейтенант, я приказываю! — взвизгнул капитан.
— Засунь их себе в одно место, эти приказы. Вот у него спрашивай, если что, — и указал бутылкой на Райана.
— Ты-то хоть рядовой?
— Так точно, — гаркнул Райан, с легкостью перекрикивая все разнобойные реплики пьяных морд.
— Сколько человек осталось в форте?
— Не могу знать, сэр! — все так же браво гаркнул он.
— Где они?
— Кто, сэр?
— Выжившие.
— Э-э-э.
— Говори как есть.
— Пьют сэр.
— Он действительно последний офицер?
— Не могу знать, сэр!
Капитан нахмурился, но в шокированном мозгу вопросов больше не рождалось. Один солдат, хромая на окровавленную ногу и опираясь на винтовку, решительно направился к капитану. Тот даже сделал шаг назад под напором злобно горящих глаз.
— Что, ублюдок, командовать приехал! А мы кровь проливали! — Союзовец презрительно сплюнул, и старательно пряча в душе страх, да делая вид, что ему нет дела до летящих в спину выкриков, пошел обратно к шлюпке.
— Это что еще за артист? — спросил Гринвуд Утредсона.
— Не поверишь, действительно артист. Он на севере у дамочек успехом пользовался, а вот с мужьями не сложилось. Гнали они его через весь Друмшир. Наездник он не плохой, так что у нас и пригрелся.
— Артист тоже хороший.
Примерно через полчаса все три парохода на малом ходу вошли в бухту. Все три нашли места у длиннющего пирса и выплюнули по стайке офицеров в сопровождении матерых сержантов.
Лиам позволил им войти в форт через те же двери, возле врат, которыми водил капитана, а после вышел сам.
— Вот, это тот лейтенант, — узнал его капитан.
— Лейтенант! — зарычал на него полковник. — Пьянство на службе…
— Сэр! — остановил его Лиам. — Господа офицеры, сложите оружие, вы в плену.
— Что? — полковник недоверчиво сморщился. Только сержанты похватали оружие.
— Но-но. — Лиам указал на стены, где показались вооруженные стрелки. В дополнение к ним, повинуясь тайной команде, из сгоревшей казармы высыпала полурота легкой пехоты.
— Майор! Можешь шматять. Попугай гостей хорошенько.
Глава 99
Кровавый Джон любил Винчестер. Как ни есть, а все ж таки, родной город. Здесь, он родился, рос, убивал и умер. В который раз, проходя по хорошо освещенных ночных улочках, богатого квартала, он думал, как бы могла сложиться жизнь, унаследуй он хоть капельку отцовского таланта к магии. Да, вампиры тоже бывают сентиментальными. Более того, им присущи все человеческие чувства, правда некоторыми они предпочитают не пользоваться, иными же упиваются, как пьяница дешевым джином. Джон не любил злость. За злостью часто приходила ярость, а за ней кровавая пелена безумства заставляющая его делать ошибки. Как тогда, когда жрец Солнца назвал его добрым человеком.
Добрый человек, не юный джентльмен, а сраный добрый человек — простолюдин, тварь рожденная раскланиваться перед всеми и вся. К отцу то он перед этим обратился подобающе, — Сэр Джейкоб! Худощавый Джон замер на мгновение, удивленно хлопая длиннющими ресницами, на прыщавой роже, а после мощным кроссом в квадратную челюсть отправил жреца в нокаут. Это была его первая ошибка. Она же заставила полицейских присмотреться к невзрачному юноше, после того, как в районе начали пропадать джентри. Больше Джон не давал воли злости, предпочитая суровый, и кровавый как его прозвище рационализм.
Перед домом баронессы Сеймур он остановился в точно назначенное время. Натянул на нос платок, а на брови вязанную шапку с помпоном и раздавил в руке зачарованный амулет. Добротная студенческая одежда затрещала от выплеснувшейся в воздух силы. Три десятка вшитых амулетов сливались обволакивая хозяина пеленой мощи и непробиваемой защиты. Сегодня здесь не вампир, а обычный наемник.
В этом районе магия творится повсеместно и регулярно, поэтому, чтобы растормошить охрану, нужно что-то из ряда вон выходящее. Впрочем, заранее запитанные амулеты фонят куда сильнее магов, а уж столько и сразу…
Первой среагировала старая перечница, что владела домом напротив. Семидесятилетняя старуха со склочным характером на проверку оказалась рыцарем ордена Милых дам — личного боевого ордена королевы. В виду отсутствия данной монаршей особы в Бримии и явного нежелания короля женится, о нем вроде как и позабыли, но это не значит что он распался. Просто повинуясь привычкам последних лет, Кеннет IV перевел орден в тень и поставил немножко другие задачи.
Старушка выскочила из окна спальни на втором этаже как была — в одной ночной рубашке да смешном колпаке, совершенно не озаботившись, это окно открыть. Врезалась в мостовую с энтузиазмом пушечного ядра и встала уже в плотном каменном доспехе.
Джон насмешливо поклонился, тряхнув помпоном, и неуловимым движением вытащил из-за спины двуствольный пистоль. Клацнул левый курок, вспыхнул розовый порох особого состава и бледный луч прошил старушку насквозь. Специально для нее делали и порох, и призму заговаривали.
Тут же на улицу высыпали и другие охранники. Пожалуй, баронесса была бы сильно удивлена, узнай как тщательно отбирали ей соседей. Троица близняшек Хорнблауэров со шпагами в левых руках и шаровыми молниями в правых. Седоусый ветеран бегства со Старой Бримии с трофейными револьверами и ожерельем из флаконов да амулетов. На балконе следующего от баронского дома показался тощий старичок-аптекарь. Его в списке не было, и Джон приготовился к неприятностям. Обычные люди так быстро не выскакивают на подозрительный шум среди ночи.